Шестерка пришельцев вновь деловито
обступила операционный стол со всех сторон. Гигантский рост
позволял каждому «хирургу», не сходя с места, дотянутся до любого
уголка обездвиженного тела. И обреченный на страдания «пациент»
вынужден был какое-то время лихорадочно гадать: куда последует
очередной укол? Сводящее с ума ожидание продлилось не долго.
Шестерка одновременно склонилась над мной, и тело вновь пронзила
чудовищная боль.
На сей раз «раскаленный гвоздь»
прошил гениталии. Вспышка боли от вскрытия скальпелем этой, особо
чувствительной части тела, оказалась столь велика, что подавить ее
не смогла даже очередная доза бодрящего аромата. Белый свет померк,
и я провалился в непроглядную черноту…
Повторное возвращение в мир слышащих,
видящих, чувствующих и страдающих произошло естественным образом,
без толчка извне. Я очнулся и обнаружил, что по-прежнему лежу голый
на теплом операционном столе, окруженный светящимися стенами и
потолком. Отвыкшие за время беспамятства от света глаза болезненно
среагировали на ослепительное свечение вокруг и невольно
часто-часто заморгали. Я прислушался к внутренним ощущениям. Теперь
все тело было одним сплошным источником медленно затухающей боли. К
ранее прооперированным груди, животу и гениталиям, прибавились
зудящие следы разрезов на коленях, в паху, на локтях, в подмышках,
на горле, на висках, за ушами и даже под носом.
С некоторым запозданием обратил
внимание на моргающие глаза. Неожиданное открытие спровоцировало
череду умозаключений. Вспомнил, что во время операции не чувствовал
век, как и всего остального тела, и не мог закрыть глаза, а раз
теперь запросто моргаю, значит, сковавшее тело оцепенение прошло, и
я снова могу шевелиться.
Проверяя догадку, попробовал сжать в
кулак пальцы правой руки, и это легко получилось. Пошевелил
пальцами левой руки. Прошло, как по маслу! Переключился на
ноги: оторвал от столешницы пятки и скрестил ступни. Команды мозга
выполнялись четко и без сбоев. Приподняв следом за ногами руки,
стал осторожно сгибать и разгибать все четыре конечности, разминая
после долгой неподвижности. Памятуя о многочисленных болячках,
резких движений старался не делать. Осторожно ощупал руками лицо.
Болезненный шрам под носом оказался недосягаем из-за густой щетины.
На щеках и подбородке щетина оказалась длинней, чем под носом.