– Блин, у меня складка всего на пять
с половиной процентов прокачалось! Это ж сколько еще страдать,
чтобы ей нормально пользоваться?
– Поначалу раскачка быстро идет. Если
заставишь себя тренироваться хотя бы пару раз в день, за пару
недель точно складку раскачаешь. Кроме того, точно поднимешь на
уровень телекинез. И еще некоторые характеристики неплохо
подкачаешь.
– Ладно, убедил, буду качать
инвентарь.
– Вот и славно, – кивнул трунг. – А
теперь, Олег, напряги память, и расскажи, как оказался на
Зукде?
Злюфа впился в меня бульдожьей
хваткой, и следующие десять минут заставлял снова и снова
проговаривать заученную легенду. Стараниями трунга, до выхода из
потока выдуманная биография отскакивала у меня от зубов не хуже
настоящей. Я без заминки, с ходу, правильно отвечал на любые
каверзные вопросы о мнимом прошлом. Злюфа был очень доволен и, в
качестве поощрения, обещал, по прибытии на место, спуститься на
пару минут вниз, под так приглянувшиеся мне деревья.
Небоскребы, по мере удаления от
центральной части города, становились все ниже. Я с первых секунд
полета пытался считать этажи попадающихся на глаза домов, и если,
поначалу, не хватало на это времени – антиграв уносился прочь и
сворачивал за угол еще до того, как я успевал дойти хотя бы до
середины дома, – то примерно через четверть часа полета в потоке я
успел сосчитать этажи первой высотки. Это оказался
пятидесятипятиэтажный дом. Когда высота домов дошла до сорока
этажей, дальнейшее снижение прекратилось. К тому времени поток уже
не петлял среди стен небоскребов, а ровной линией тянулся над
стеклянными крышами сорокаэтажек, сплошь заставленных разноцветными
антигравами жителей домов.
Как и обещал Злюфа, свободный полет в
потоке затянулся примерно на двадцать минут. Когда пришла пора
маневрировать, трунг снова взял управление антигравом в свои
руки.
Повинуясь движению рычага в руке
Злюфы, наш грушеподобный полосатик вырвался из тесного строя
летательных аппаратов, уносящихся дальше по прямой, и полетел к
одиноко возвышающемуся над черным морем крыш семидесятиэтажному
ярко-красному строению.
– Надо понимать, это и есть
пресловутая призывная контора? – спросил я.
– Она самая, – кивнул Злюфа. – Не
спутаешь. Видишь, как выставилась. Но сейчас – это еще что. Увидел
бы ты башню ночью – вот уж где незабываемое зрелище. Представь, во
тьме она со всех сторон прожекторами подсвечивается. Разумеется,
сделано это чисто из практических соображений, чтобы какой-нибудь
лихач по дурости не влетел в стену на антиграве. Но вид у башни в
лучах ночной иллюминации – просто закачаешься.