— Теория занятная, её понимаю, — ответил я. — Но не знал, что
контрабандисты ещё и учёные и, видимо, философы. Тебе эти подсказки
призраки нашептали? Или ты что-то выпил и прозрел?
— Призраки… Да… — начал медленно и сбивчиво говорить Хмурый, он
делал паузы, будто действительно параллельно слушал чей-то шёпот. —
Здесь были записи, схемы и рисунки. Я… не идиот… Даже
расшифровывать не пришлось, всё было понятно. Там был портал, был
пришелец, а потом заражение, — в доказательство своих слов, он
показал на кучку трухи, когда-то бывшую бумагой. Отдельные
фрагменты, там ещё можно было разглядеть, но вот понять смысл
навряд ли.
— Что-то не сходится, — я покачал головой, но говорил спокойным
тоном, словно разговариваю с умалишённым. Что вполне могло быть
недалеко от истины. — Почему тогда не вымерли вообще все? Монстры,
звери? Если древние, напичканные геномами доноров, словили какую-то
хрень, то, значит, и доноры бы не выжили?
Я не был уверен в правильности того, что говорю. Но, по крайней
мере, это казалось логичным. Прав ли Хмурый — я не знал. Важно ли
мне это? Я не просто потомок землян, я, считай, первое поколение и
одновременно последние, который уже даже коронавирус застал.
Который, к слову, некоторые виверровым и приписывают. Так что на
меня точно не должно подействовать то, что прикончило прошлую
цивилизацию.
Другой вопрос — если так всё и было, но это не случайность? Если
это не просто вирус, а своего рода биологическое оружие, которое
может выкашивать отдельные виды? И если из портала пришли не с
Земли, а откуда-то ещё?
Как-то не добавил мне Хмурый полезных и точных знаний об
Аркадии, только вопросов больше породил. А ещё, похоже, кукуха его
всё-таки покинула, что он тут же и продемонстрировал
разозлившись.
— Ты мне не веришь?
Гневно спросил он, и с отчётливым хрустом сжал кулаки. И,
наконец, развернулся на меня. Это всё ещё был главарь виверровых,
но от прежнего Хмурого у него остался только шрам. Его лицо
побелело, а все сосуды, ставшие синюшными (как сердце пожирателя),
наоборот, проступили сквозь кожу. Выглядел он так, будто ему на всё
лицо синими чернилами набили татуировку в виде паутины. Ещё и в
глаза закачали этой синюшной бледнятины. То ли плёнка, то ли
бельмо, но зрачок будто отступил на задний план и плавал в мутной
жиже.