Подъем в шесть утра. Зачем гнать людей в такую рань мне стало
понятно не сразу. Депривация сна, недостаток пропитания - залог
вечной усталости людей. А вечная усталость и сонливость - залог
спокойствия. Очередь за геркулесовой кашей, той самой которую я
терпеть не мог в детстве, чья густая консистенция напоминала мне
что-то живое, сопливое и сильно нездоровое и без сбоя вызывала
рвотные позывы. Через неделю ограниченного питания все детсткие
предрассудки улетучиваются без следа. Овсянка поедается чуть ли не
залпом, приятное тепло распространяется по телу, гипоталамус
доволен, подкидывает допаминов, автономная система вознаграждений
действует безотказно, мозг, как заядлый наркоман, ловит эти мелкие
радости, дружески похлопывает меня по спине. Но сознание сложно
обмануть, ночью приходит страх, неприятный, не дающий заснуть,
страх сужающегося горизонта событий, осознание, что все варианты --
так себе, и со временем будет только хуже.
* * *
В очереди кто-то слегка дотронулся до моего плеча. Я с опаской
обернулся и увидел добродушного гиганта, вылитый Добрыня Никитич.
Он нагнулся ко мне и прошептал глубоким басом:
-- Думаю, самое время валить отсюда.
Я посмотрел на него с удивлением. Борясь с первичной реакцией -
переспросить, что он сказал, не послышалось ли мне. Он понимающе
кивнул и легонько подтолкнул меня в образовавшееся пустое
пространство сдвинувшейся очереди. Гигант встал рядом со мной и
протянул руку:
-- Женя!
-- Эээ… Роман.
Гигант подмигнул мне:
-- Ромка, значит!
Какое-то время молча двигались в очереди, но надолго Жени не
хватило:
-- Ты откуда будешь?
-- Из Риги. А ты?
-- Из Нижнего. Я тут вообще случайно оказался.
Я непроизвольно фыркнул и он с удивлением и с детской обидой на
лице уставился на меня.
-- Не, честно. Я в Калининград вообще летел, в
командировку.
Я посмотрел на него по-другому. Черт, его-то действительно за
что? Он прочитал мой немой вопрос, ответил сухо, с ухмылкой:
-- Неисправность в самолете.
Я промолчал. Может неисправность, а может и принудительно
посадили. Сейчас уже ничего не разобрать, все сильно вышло из под
контроля, и быстрее, чем кто-либо мог представить.
Мы сели за хлипкий шатающийся стол, наспех сделанный из тонких
листьев дсп , сверху покрытых серым ламинатом.
-- Ну, приятного!
Женя двумя нечеловеческими по скорости движениями буквально
втолкал в себя кашу, так же быстро запил все бледно-розовым
компотом, вытер тыльной стороной ладони рот и наклонился ко
мне.