Шатер - часть лагеря или, политически корректным языком --
городка, построенного когда-то для беженцев. Таких шатров тут не
меньше двадцати, хотя нам не разрешают без надобности выходить за
территорию нашего шатра. Поесть, сходить в туалет - вот и все
путешествия. Шатры строили, когда Европа столкнулась с беженцами из
арабских стран, тут на каждом углу ободранный плакат со звездочками
Евросоюза и надписями на английском, польском и арабском. К
некоторым плакатам кто-то ручкой пририсовывал члены, и ты невольно
киваешь в знак поддержки. Мудацкий Евросоюз со своими мудацкими
понятиями справедливости и равенства. Теперь за беженцев тут мы, но
гостеприимством и демократией тут даже и не пахнет.
Я прибыл в первой партии, тогда они еще не забирали все вещи, и
у меня в чемодане обнаружилась бутылка водки, с которой я все еще
хожу как умалишенный, протирая все вокруг, отказываясь принимать
ситуацию, отказываясь осознавать, в какую неприятную задницу я
попал.
Не могу не заметить, что туалеты, эти смешные покачивающиеся
пластиковые будки с булькающими, растекающимися испражнениями,
стремительно наполняются, туалетная бумага исчезла в первые дни.
Тут ты понимаешь, что постепенно с тебя соскабливается налет
цивилизованности городского жителя, ты переключаешься на другой
режим работы, режим выживания, включаются животные механизмы, о
существовании которых у себя я лично не подозревал, их сравнить
можно было с тем, что я испытывал во время походов в горы, но тут
конечно все мрачнее и тревожнее, и не мудрено потерять оптимизм и
волю к жизни. И это еще никто нас тут не начал серьезно
прессинговать.
Черт, я ведь не успел буквально на пару дней. Как обычно,
перетянул. Опять виной всему - моя жадность. Нет, даже не жадность
- скряжность. Не хотелось оставлять квартиру, хотелось увезти все,
что можно с собой. Покупатель так и не приехал, “изменились
обстоятельства”, даже и не позвонил сволочь, только в чате
сообщение мне отправил. Ничего, зачтется и ему тоже.
Мобильники отобрали, звонки тут запрещены, говорят стоят
глушилки, хотя как проверишь без телефона-то. Выходить на контакт
даже с семей - не положено. Были тут умники, требовавшие адвоката,
что-то там говорящие про права человека, конституцию. Гнев быстро
проходит после даже не удара, а толчка дубинкой или пары суток в
бетонном, наспех импровизированном карцере. Смешно, как быстро
демократическое общество скидывает с себя одежды, оголяя все ту же
тиранию и тупую ненависть по отношению к врагу.