«Не о том думаю», – я с досадой тряхнул головой. Для начала надо
найти этих самых деревенских, а потом уже и размышлять, в каком
виде перед ними предстать. Может быть, даже удастся украсть штаны,
а человек в краденых штанах – это уже более высокая ступень
социальной лестницы. К вору отношение гораздо лучше, чем к
извращенцу – вор народу как-то понятнее и роднее.
Я задрал голову вверх – солнце стояло точно в зените, как в
тропиках, хотя вокруг были явно не тропики. Потом повертел головой,
ища мох на стволах деревьев – мха было немного, и там, где он был,
он рос равномерно со всех сторон. Попробовал повспоминать другие
признаки сторон света – вроде что-то было насчёт муравейников, но
что именно, никак не вспоминалось. Впрочем, это было не столь
важно, поскольку никаких муравейников поблизости не
наблюдалось.
Хотя, если подумать – а что мне дадут стороны света? Надо ведь
идти не на север или на юг, а к людям, а вот в какой стороне искать
людей – было совершенно непонятно. Если бы я находился в княжестве
Новгородском, или даже в любом другом, то идти надо было бы на
запад – там плотность населения повыше, и больше вероятность
наткнуться на людей. Вот только на наши земли эта местность совсем
непохожа, растительность у нас в княжестве заметно отличается. А
если, допустим, я каким-то образом переместился на восток, за
Рифейские горы[1], то о тех краях мало что известно. Что там за
растительность, и что за племена там живут, никто толком не знает.
Не люди с пёсьими головами, конечно, как у Геродота, но что-то
вроде того. Куда идти, чтобы встретить нормальных людей и не
напороться на кого-то неприятного – было совершенно непонятно.
[1 – Здесь стоит напомнить, что греческое название в нашем
мире заменилось на башкирское, и Рифейские горы у нас сейчас
называются Уральскими.]
Я вздохнул и встал, отряхивая с задницы прилипший лесной мусор.
Ноги сразу дали понять, что принадлежат городскому жителю и ходить
по дикому лесу без обуви совершенно не готовы. Я ещё раз тоскливо
окинул взором окрестности и решил двигаться куда глаза глядят. Как
только встречу какой-нибудь ручей, по нему и пойду – люди всегда
тянутся к воде, и где-нибудь возле речки обязательно найдётся
какое-нибудь жильё.