— Ваш брат не может быть нашим папой, — вдруг слышу у себя за спиной подрагивающий голосок.
Это Макар. Мы с Громовым оба оборачиваемся. Мальчики смотрят на нас с таким несчастным видом, что мне хочется треснуть его по спине сумкой. До головы вряд ли дотянусь, ну разве что можно попробовать достать термосом.
— Он Марк, а нашего папу зовут Епифаний, — вторит брату Мирон. Матвей глубоко и разочарованно вздыхает.
— Слышали, господин Громов? Епифаний, — окидываю его гордым взглядом. — А теперь прошу меня простить, я должна покормить детей.
***
Громов с растерянным видом отступает. По всей видимости, он понял мои слова буквально и теперь пропускает меня к детям, чтобы я могла их покормить прямо здесь, на пьедестале. Но его возвращает в реальность осторожный голос распорядителя.
— Эмм... господин Громов, вы не могли бы вручить победителям кубок?
Марк как будто не слышит, смотрит на меня как зачарованный. Кубок зажат под мышкой, медали висят на локте. Это он так место освободил когда я начала ему содержимое сумки пихать.
Очаровательно улыбаюсь распорядителю, а сама незаметно толкаю Громова в бок.
— Не стойте как садовая статуя, награждайте моих детей, — шиплю, не двигая губами, — если вы, конечно, не передумали...
— Что? А, нет, конечно же нет, — спохватывается Марк, достает из-под мышки кубок и делает шаг к пьедесталу.
У меня глаза наполняются слезами при виде счастливых мордашек мальчиков, когда их отец надевает на них медали. Кубок он вручает Мирону.
С трибун несутся аплодисменты и овации. Я, перебросив сумку через плечо, снимаю своих победителей на камеру. Звучит торжественная музыка, Громов благодушно улыбается.
— А почему только один кубок? — вдруг спрашивает Мир своего отца, повертев в руках полученный приз.
Музыка замолкает, Громов вопросительно на меня смотрит.
Демонстративно выключаю камеру и прячу телефон. А я откуда знаю, почему?
— Нас же трое, — продолжает свою мысль наш с Громовым старший сын. Они с Марком смотрят друг на друга, и тут сквозь кольцо громовских телохранителей протискивается тренер.
— Вы команда, Мир, — объясняет он, — поэтому и кубок один на всех.
— Но медали же три, — с несокрушимой логикой возражает Макар. — Почему тогда один кубок, если три медали?
Тренер переглядывается с распорядителем, и только собирается что-то сказать, как его жестом останавливает Громов.