— Мальчик прав, — он поворачивается к детям. — Это моя вина, прошу прощения, я просто не знал, что вы будете выступать командой. Я обязательно пришлю вам еще два кубка. Или, — отыскивает меня глазами, — можем попросить приехать за ним вашу маму.
***
«Или можем попросить приехать за ним вашу маму»!
А я вот так все бросила и понеслась, роняя тапки! Разбежалась!
Обойдешься, Громов! Курьерская доставка работает исправно, пришлешь кубки почтой.
Вот такой бесконечный диалог я без малого два часа веду в своей голове, а сама яростно кручу руль, отрываясь на нем по полной. Мы с детьми уже на пути домой, а я все не могу успокоиться.
Какой же он негодяй, этот паршивец Громов! Предатель и лживый изменник!
Ведь он меня узнал, он просто не мог не узнать.
Конечно, мне больше не восемнадцать. Я может и изменилась за восемь лет, но кардинальными эти изменения назвать никак не получится.
Например я вообще не поправилась после родов. Ни на грамм. А даже если бы и поправилась, то быстро сбросила бы набранное благодаря трем своим сорванцам. Особенно когда они начали ползать.
Если кто-нибудь хоть раз пробовал поймать трех молниеносно расползающихся в разные стороны младенцев, он меня поймет. И ладно поймать, это еще полбеды. А ведь их надо куда-то девать после того как поймали, об этом кто-нибудь думал?
Они не ждут смирненько, пока мама ловит уползающих братьев. Они вырываются и пробуют ползти в воздухе дальше. И никто, никто не хочет спокойно посидеть на одном месте. Какие уж тут килограммы?
Волосы я тоже не стригла. Даже не знаю, почему. Совсем не потому, что этому предателю Громову они нравились. А просто так.
И главное, мое лицо осталось абсолютно прежним, без изменений.
— Мамуля, а нашего папу точно звали Епифаний? — отрывает меня от сокрушительного монолога голос младшего сына.
— Да, солнышко, — отвечаю Мэту уверенно, не оставляя ни малейших сомнений.
— А он точно был рыжим? — с подозрением спрашивает Макар. Тут я немного сдаю.
— Стопроцентно, солнышко, — отвечаю уже не так уверенно.
Что бы кто ни думал, совесть у меня есть, хоть в обычном состоянии она погружена в анабиоз. Но временами она просыпается, как например сейчас.
И зачем я сказала детям, что их папа рыжий? Это все Еврипид виноват, мелькает перед глазами со своим предложением каждый месяц.