Он показывал мне рисунки, сделанные по памяти, карандашом – тех людей, которых он встречал, и мест, где он бывал. Отец прекрасно рисует. Он вообще стопроцентный гуманитарий. Так же, как я – стопроцентный технарь.
Я же говорю, колода перемешана со знанием дела. А еще она, похоже, крапленая. Потому что в какой-то момент обдолбанный крупье достал из рукава Аду.
Адочку, как говорил отец. А я в особо черные моменты своей жизни говорил себе, что я – порождение Ада.
Я не знаю, а отец об этом никогда не говорил – деталей того, как они познакомились. Знаю только, что это произошло, когда отец выпускался из интерната. Отцу повезло, ему сразу дали квартиру, как сироте. Большая редкость, как я понимаю. По закону-то положено, а вот по факту обычно ставят в очередь на жилье. А доживают до этой очереди выпускники детских домов далеко не все. Редкая птица долетит до… Ну, в общем, понятно. Бате моему повезло – как раз в год его выпуска сдавали дом для сирот, перерезали ленточку, торжественно вручали ключи бедным деткам.
Отец Ады был среди тех, кто перерезал ленточку и вручал ключи. То ли чиновник, то ли какой-то спонсор – я так толком и не понял. И дочь была зачем-то при нем. Там они и встретились – мой отец и Ада. Мальчик-сирота и дочка какого-то крутого дяди. Чем мальчик-сирота взял девочку, рожденную с золотой ложкой во рту – тайна, покрытая мраком. Подозреваю, отец мне никогда ее не расскажет. А я, наверное, уже и не хочу знать. У меня и так нервная система в последнее время не слишком стабильная. Некоторые вещи лучше не знать, меньше знаешь – ну и так далее. Хотя, полагаю, не последнюю роль сыграла внешность отца, дома у нас была пара его юношеских фотографий, включая свадебные – там было на что запасть. Копна черных кудрей, выразительные глаза, правильные черты лица. Впрочем, какая разница – на что. Главное – чем все это закончилось.
В общем, случился классический мезальянс. Отец Ады, похоже, был слишком уверен в своей дочери. В том, что она умница-разумница и глупостей не совершит. И как-то упустил ситуацию. А потом – оп! И вот он я, прошу любить и жаловать. Ну, точнее, известие о том, что Ада беременна.
И влиятельному папе пришлось суетиться. Видимо, на аборт дочь уговорить не смог. Или сообщили ему, уже когда все сроки вышли. Многие детали произошедшего мне не известны. А факты – факты таковы. Они расписались – Ада и мой отец. Батю моего тут же «поступили» в институт – надо же было дать этому голодранцу какое-то образование. Купили квартиру. И зажили молодые. Недолго и, подозреваю, что не очень счастливо.