Шумно, с облегчением выдохнула и прижала руку к груди.
– Фууух… Спасибо! Спасибище огромное! Вы даже не представляете, как я вам благодарна, Герман Дани…
Я обернулась к Бессонову и осеклась на полуслове – его расширенный, изумленный взгляд был устремлен на мою грудь. Опустив голову, я ойкнула – корсет костюма от моих быстрых движений умудрился сползти до неприличия низко, почти-почти обнажив все, что обычно скрывается. Быстренько подтянув его наверх, я отвернулась, надеясь, что профессор не заметил моих полыхнувших от смущения щек.
Герман Данилович крякнул и тоже отвернулся, включая «дворники» и выворачивая руль обратно на дорогу.
– Метлу дома забыла, Елисеева? – его голос звучал насмешливо и почти обыденно. Или мне так показалось – из-за приглушающего все звуки шума дождя.
Я прыснула со смеху – нарочито громко и весело.
– И метлу, и шляпу, представляете?
– И одежду, похоже… – протянул он с демонстративной задумчивостью, а потом вдруг, изогнув бровь, зыркнул поверх очков на мои ноги в рваных чулках.
Я еще больше покраснела, чувствуя, что не вывожу больше насмешливый тон.
Вот уж не думала, что когда-нибудь наш очкастый, вечно встрепанный гений вгонит меня в краску! Может, это из-за того, что он в костюме «доктора»? Так и представляешь себе, как останавливает где-нибудь в лесочке и предлагает проверить меня стетоскопом, который я заметила торчащим у него из кармана халата. Сначала на спине, через корсет, потом мееедленно принимается развязывать его тесемки, чтобы «послушать» меня на голое тело… Потом предлагает повернуться к нему лицом…
Фантазия визуализировалась настолько явно, что у меня участился пульс, а вместе с ним и дыхание. В и так теплом воздухе салона повисло напряжение, которое без сомнения почувствовала не только я – Герман Данилович поерзал, еще раз крякнул и шумно проглотил слюну.
Черт, еще и сидим, почти касаясь друг друга рукавами… Что ж у него такая малюханькая машина… То же мне, автомобиль для профессора престижного университета! Неужели нельзя было купить что-нибудь более… просторное?
Герман Данилович как-то странно втянул носом воздух, выдохнул… а мой взгляд невольно потянуло влево.
НЕТ! Стоп! Ты не будешь смотреть туда, где руль почти упирался ему в пах! Не будешь, не будешь, не будешь!
Не вздумай, Елисеева! Немедленно отвернись! Развидеть то, что ты сейчас можешь увидеть, будет невозможно!