На нас в кафе уже странно начали посматривать посетители и персонал, но Юля прошипела в их сторону, так, словно мамаша кошка защищает своего котёнка от нападков злых собак и они в ту же секунду отвернулись и опустили взгляды. Ох уж эта Юлька, вот так она по жизни, в любую дырку залезет, дверь с ноги откроет, поставит кого нужно на место. Жаль, что я не такая. Не могу делать людям больно, говорить то, что им не приятно слышать, то, что может задеть их чувства. Трудно мне было по жизни с таким мягких характером начиная со школы и заканчивая сегодняшним днём. Хотя, Максим полюбил меня в том числе за мой мягкий и дружелюбный характер. Так он мне говорил, по крайней мере. Сейчас, я уже и не знаю, были ли его слова правдой, любил ли он вообще меня?
— Я, вот, тоже. — Протянула я, вытирая одноразовыми салфетками, которые стояли на столике, на который я опиралась, мокрые от слез глаза.
— Ну тише, тише, родная моя, — простонала Юля мне в ухо, продолжив меня обнимать. — Всё будет хорошо, вот увидишь, я всегда помогу тебе, поддержу! Ты выберешься, выкарабкаешься и ещё локти кусать будет этот придурок!
Наступила неловкая пауза. Видимо, Юля пыталась подобрать новые слова.
— Такое нельзя простить и нельзя понять. Измена и в Африке измена. — Вдруг, неожиданно для меня, чересчур жёстко сказала она. — Изменщик всегда остаётся изменщиком.
И в чём она была не права? Конечно, я была полностью с ней согласна, но моё сердце. Моё бедное сердце разрывалось изнутри и молило о пощаде. Нельзя так сильно любить кого-то, а потом так сильно страдать, как это делала я, но не могла иначе.
Я не могла выдавить ни слова, а Юлька продолжала говорить и говорить, но я всё дальше и дальше уходила в свои мысли и прокручивала тот день снова и снова у себя в голове, пытаясь в полной мере осознать и принять всё как есть и не выдумывать больше оправдания для его поступка.
Как вспомню эту картину маслом. Вернулась с поездки к маме, с другого конца города, зашла в квартиру, отперев дверь своим же ключом и увидела с порога незнакомые женские туфли. Сначала предположила, что «может, родственница какая к нам заявилась?», а потом подумала, «какая родственница может носить лабутены на такой шпильке, ещё и яркого, ядовито-красного цвета?». Ну ладно, откинула дурную мысль прочь. Хотя этот звоночек так ярко и сильно прозвенел у меня в голове, я умудрилась его проигнорировать. Никогда бы не могла подумать, что мой муж способен мне изменить, поэтому не предала этому значения и отогнала эту мысль прочь.