Астрид несколько раз кивнула.
— Я что-то такое читала. Если не
ошибаюсь, Эрик Рыжий открыл Америку за пять веков до Колумба.
— Верно, — восхитился мужчина. — А вы
молодец. Никогда не думали всерьёз заняться наукой?
— Думала, — с жаром ответила девушка.
— И с радостью отправилась бы в экспедицию, чтобы хоть одним
глазком…
— Астрид, — остановил её дядя. — Мы
уже всё с тобой обсудили.
— Ох эти юные барышни, — вступила
госпожа Лансере, стараясь унять порыв племянницы. — В этом
возрасте, какие только глупости не лезут в голову. Эдуард, прошу
вас, не тревожьте её юный неокрепший ум. Астрид сама ещё не до
конца понимает, что главное в жизни девушки — найти хорошего мужа и
завести с ним семью. Вот тогда заботы и хлопоты не дадут думать о
глупостях.
Астрид с трудом удержалась от
замечания. Ей совсем не хотелось портить вечер. Вдобавок ко всему
после её слов родители Анри как-то подозрительно зашушукались,
кидая в её сторону ласковые взгляды и улыбаясь. Хотелось найти
поддержку в Анри, но тот лишь пожал плечами, подтверждая
безнадёжность её положения.
— Я считала, что мы договорились, —
пробубнила она, косясь в его сторону. — Пожалуйста, скажи своим
родителям, что передумал. Можешь валить всё на меня, что я какая-то
не такая, я не обижусь. Умоляю тебя, Анри.
Парень нахмурился.
— Ты слишком многого просишь, Астрид.
Если уж я и расторгну нашу несостоявшуюся помолвку, то скажу всё
как есть, что ты не готова выходить замуж.
Астрид вздохнула. Пусть так. Но всё
же следовало предпринять кое-что, чтобы не только у Моранов, но и у
всякого возможного жениха отпал к ней интерес. Проделка обещала
неприятности, тень на её репутации, но Астрид была готова ко всему.
Да, ей было хорошо в обществе Анри, но чтобы не мучить ни его, ни
себя, следовало оборвать всё раз и навсегда. Так будет лучше. А у
дяди, возможно, не останется другого выхода, как отослать нерадивую
племянницу куда подальше. И если повезёт — в экспедицию.
Они танцевали с Анри уже не первый
танец. Мужчина не стеснялся прижимать девушку к себе, а она и не
сопротивлялась, пьянея от его близости. Молодость и свобода правили
ими в те минуты, и им не было дела до косых взглядов. То и дело
Астрид начинала сомневаться в верности своего решения, но всё же
превозмогла порыв. Она водила пальцами по его плечу, касаясь щекой
плотной ткани камзола, а он всё теснее прижимал к себе девушку.
Ледяная и неприступная Астрид таяла в его объятиях, до боли
стискивая зубы, в минуты, когда хотелось отказаться от прежних
принципов и принять судьбу.