— А чего же ты хочешь? — Джером
грустно посмотрел на стол. — Ах, ну да. Как я мог забыть, — он
тяжело вздохнул, покачивая головой. — Ты такая же, как твоя мама.
Она всегда была себе на уме, делала лишь то, что сама считала
правильным. А тебе известно, что Моник должна была выйти замуж за
другого, но в день свадьбы сбежала с твоим отцом?
Астрид изумилась.
— Нет, мне не рассказывали.
— Ну это и понятно. Такой скандал
случился, — насмешливо проговорил Джером, но тут же помрачнел. —
Семья отреклась от неё тогда. Все, кроме меня. Я очень её
любил.
— Дядя, умоляю, расскажи, — взгляд
Астрид загорелся нетерпением. Она соскочила со стула и села возле
старика на покрывале.
Джером обнял её, поцеловав в макушку,
после чего продолжил:
— Её хотели выдать замуж за сына
местного чиновника, но она не особенно горела желанием выходить за
него. Мне и самому этот парень сразу не понравился — высокомерный,
самовлюблённый и ко всему прочему бабник, каких поискать. В то
время в наши земли приехала делегация из Норвегии во главе с твоим
будущим дедом. Свен — твой отец — как ты понимаешь, тоже был там. И
как только они с моей сестрой встретились на торжественном балу, не
осталось сомнений — эти двое созданы друг для друга. Интерес Моник
к Свену трудно было скрыть, да она и не пыталась. Он же,
очарованный ею, почти сразу стал предлагать моей сестре уехать с
ним. Утром в день её свадьбы, я обнаружил у себя на столе записку
от Моник, и пока вчитывался в наскоро нацарапанные строки прощания,
не веря тому, что видели мои глаза, с вокзала уже отходил поезд,
увозя с собой сестру. С тех пор мы не виделись.
— Её не пробовали догнать?
— Моник в своём письме просила меня хранить их тайну до того
момента, пока они со Свеном не пересядут на корабль в Британском
порту. И я выполнил её просьбу.
Джером умолк. Некоторое время они так
и просидели в тишине. Первой её нарушила Астрид:
— Они очень любили друг друга, и папа
долго горевал после её смерти. Я всерьёз боялась за него, а когда в
наш дом пришла Хельга, — девушка сделала паузу, — даже обрадовалась
поначалу. Папа ожил, и я готова была молиться на эту женщину до тех
пор, пока она не начала искать поводы избавиться от меня.
Джером не ответил. Прижав к себе
племянницу, он погладил её по волосам.
— Скажи, дорогая, — вновь заговорил
он, подбирая слова, — то, что написано в той газете, правда?