Детина мрачно отирает изгаженную куртку и снова делает шаг ко мне с явно нехорошими намерениями.
— Не трогайте меня! — умоляюще шепчу я, инстинктивно шарахаясь от него, хотя и понимая всю безнадежность моей просьбы.
Упираюсь спиной в острые сучки дерева, догадываюсь, что мне пришел конец, и визжу — отчаянно и безнадежно.
— Заткнись! — раздраженно бросает детина и рывком дергает за руку на себя. Я слышу треск второго рукава платье. Отбиваюсь кулаками, но это как бить прутиком по каменной глыбе. Детина мерзко ухмыляется, явно забавляясь моим страхом, и тянет к себе.
— Хорошая девочка, — заявляет он. — Придем домой и побалуемся с тобой в кроватке. А пока задаток.
Я упираюсь в него изо всех сил, не желая сокращать расстояние между нами, бью коленкой в пах, но, видимо, недостаточно сильно, потому что детина рычит яростно и угрожающе, лишь на секунду выпустив меня из рук. А потом снова тянет ко мне свои лапы. Неужели конец?
Вдруг мордоворот странно то ли икает, то ли рыкает. Недоуменно скашивает глаза себе на грудь. Я следую за ним непонимающим взглядом. Вижу торчащий из груди и остро блестящий в лунном свете алый клинок и вскрикиваю от испуга. Клинок с противным звуком втягивается в рану, откуда тут же начинает хлестать кровь. Детина опускает протянутые руки, поднимает помутневшие глаза, и через миг валится к моим ногам.
4. ГЛАВА 4. Меня, кажется, похищают
Я взвизгиваю, отскакиваю назад, теряя лодочку, придавленную тушей громилы. А затем в шоке поднимаю глаза на мужчину, который, как будто материализовавшись из ниоткуда, воздвигся за спиной убитого.
Незнакомец медленно, словно нехотя, вытирает травой лезвие кинжала и убирает его в ножны. При этом не отрывая от меня глаз, в которых горит голубое пламя. Это чарующе страшно и красиво. Черты лица убийцы — прямой нос и твердая линия губ — кажутся вытесанными из мрамора. Темные волосы блестят в свете луны. Меховой плащ распахнут, а сбоку его оттопыривает меч. Мужчина молча протягивает мне руку в перчатке, но я отшатываюсь назад и снова натыкаюсь на сучки ствола. Я почти уже не чувствую онемевших ног, которые колет опавшая хвоя. И у меня больше нет сил ни сражаться, ни бежать.
— Оставьте меня все в покое, — шепчу я. — Ой мамочки-мамочки! Я не хочу умирать в этом лесу! И вообще не хочу!