— А как это относится к ушедшим учёным? — всё ещё не понимала
Пиявка.
— А напрямую! Ведь сидящие в руководстве «Кракена» люди далеко
не дураки, и, когда целый отдел пришёл к ним увольняться одним
днём, они подумали о том же самом, о чём подумали и мы — это
спланированная акция. А если это спланированная акция, значит, с
высокой долей вероятности у этих людей есть и дальнейшие планы. А
раз у них есть дальнейшие планы, значит, у них есть куда уйти.
Причём уходить так же, как подавали заявления — большой сплочённой
группой. А раз они куда-то уходят большой сплочённой группой,
значит, есть кто-то, кто готов их этой же группой принять.
— А раз их кто-то готов этой же большой группой принять, то,
значит, этот кто-то надеется что-то от них получить, — задумчиво
продолжил за мной Магнус. — А если он надеется что-то от них
получить, то, значит, эти люди далеко не бесполезны. По крайней
мере, не настолько бесполезны, чтобы их увольнять.
— Вот-вот! — я кивнул. — Примерно так они и мыслили, готов
поспорить. У них, может, не было цели вернуть учёных обратно в
«Кракен», но точно была цель выяснить, над чем они собираются
работать дальше, и главное — на кого работать. Это как минимум. А
как максимум целью было иметь возможность убрать их в любой момент,
если вдруг «Кракену» покажется, что деятельность учёных начинает
ставить под угрозу их монополию.
— И как, получилось? — Магнус перевёл взгляд на Кайто.
— Ни хрена! — сияя от счастья, ответил тот. — Учёные как в воду
канули, они не просто перешли куда-то работать, они вообще исчезли
из медийного поля, как люди, как личности! Социальные сети
заброшены, терминалы недоступны, да и вообще их больше никто и
никогда не видел!
— Как такое возможно? — на этот раз удивился уже я. — Это же…
люди, чёрт возьми! Как они могут исчезнуть бесследно? Друзья,
родственники, родители в конце концов — это же всё миллион ниточек,
за которые стоит лишь потянуть, и распутаешь весь этот клубок!
— Всё не так просто, — Кайто покачал головой. — Друзей у этих
ребят почти не было, даже среди коллег. К тому моменту их рабочая
группа уже успела за много лет заработать себе дурную славу. Как их
только ни называли — и антинаучниками, и шарлатанами, и научными
варварами, в общем, поносили как могли. Поэтому, кроме как друг с
другом эти ребята и девчата ни с кем и не дружили. А что до
родственников… Ну, у большинства из них никого не было, потому что
слишком взрослые для того, чтобы их родители оставались в живых, но
слишком увлечённые наукой и своим делом для того, чтобы
обзаводиться собственной семьёй. А с теми, у кого родственники всё
же были, ситуация сложилась прямо скажем, интересная. Потому что
они тоже исчезли.