Дочка оказалась недалека от истины. Семья Батаева могла забрать ребенка, наплевав на ее и мои желания. Это огромное чудо, что отец Тамерлана не стал под меня копать, хотя младший брат Тамерлана – Рустам – запугивал этим, когда я вздумала сунуться к ним домой, выискивая справедливость. Поэтому пришлось согласилась на брак, чтобы защитить дочь.
Но когда Даринка появилась на свет, стало понятно, что Захар никакой не отец.
Он знал об этом заранее, я не скрывалась. И все равно не смог принять. Даже не попытался. Но иногда угрожал, что сдаст меня и моего «выродка». До трясучки этого боялась. И сейчас колотит тоже.
- Ма-а-ам? – врывается в сознание голос Даринки. – Так кто этот неприятный человек?
- Давний знакомый. Ты его не знаешь.
Дочка задумчиво теребит кончик косы.
- И вы сегодня увидитесь?
- Нет. То есть не знаю. Надеюсь, не увидимся.
- Может, тебе с ним поговорить? Чтобы держался подальше?
О, как бы я этого хотела!
- Думаю, так и будет. Давай, солнышко, доедай завтрак. Сегодня тебя отвезет дядя Вова, хорошо?
Владимир – это личный водитель Алены. Проверенный, надежный человек. Аккуратный. Работает у Бесстужевых лет, наверное, пятнадцать. Я ему доверяю.
Поэтому и попросила о маленьком одолжении – отвозить Даринку в школу.
Боюсь, как бы они с Батаевым не пересеклись, хотя это и маловероятно. Бывший никак не интересовался моей жизнью.
Вместе с дочкой мы идем в прихожую обуваться. С каждой секундой мандраж нарастает, но я заставляю себя улыбаться и даже выглядеть заинтересованной.
Даринка опять рассказывает про своих ловцов. Она заболела ими в шесть лет, когда мы скитались по съемным квартирам, стараясь выжить.
А бывший муж выжидал нашего возвращения… Ежусь, опять вспоминая Захара. Его некогда красивое, но теперь испорченное алкоголем лицо и те гадости, которые он писал. Думал, что таким образом сможет меня дожать. Но на самом деле только прибавлял сил двигаться дальше.
А потом я познакомилась с Эльвирой… И как же сладко было видеть бессильную злобу Захара, когда он понял, что проигрывает.
Улыбаюсь, мысленно подбадривая себя и настраиваясь на нужный лад.
Я не отступила, когда жизнь была разрушена до основания. Когда моей пищей были макароны и полупустой суп. Не сломалась! И теперь выстою тоже.
Батаев может сколько угодно крутить хвостом – теперь мне без разницы. И вообще, может, мы не встретимся.