Оглядевшись по сторонам, я больше не нашёл ничего интересного, и
наконец двинулся в ту сторону, откуда доносилось неустанное
журчание воды, только в этот раз я больше не пытался слиться с
тенями так, как это делал совсем недавно.
Во-первых — на это уходило просто преступно много времени, а
во-вторых — встреча со Скитальцем очень доступно мне показала, что
против таких существ обычная скрытность совершенно бесполезна,
потому что они существовали по совершенно иным законам, и скорее
всего ориентировались по колебаниям пространства или по какой-то
другой системе, недоступной для моего понимания.
Именно поэтому я философски рассудил, что чему быть — того не
миновать, и двинулся практически не скрываясь. Во время движения я
с любопытством заглянул в несколько разрушенных строений, но не
нашёл там ничего, кроме огромных ковров из пыли, и следов
беспощадного действия времени.
Не смотря на это — руины продолжали поражать меня своим
масштабом и разнообразием.
Совсем недавно я прошел под несколько кривым сводом, высеченным
из цельного куска полупрозрачного минерала, испускавшим тусклое
фиолетовое свечение. Под ногами то и дело хрустели осколки чего-то,
напоминающего фарфор, но в отличии от фарфора этот материал был
невероятно прочный и имел тоненькие золотые прожилки.
Я осторожно миновал не маленькую площадь, где из-под груды
каменных обломков торчали гигантские, покрытые патиной бронзовые
пальцы сломанной статуи.
Глядя на всё это у меня неустанно появлялись мурашки по всему
телу, а разум никак не мог разгадать загадку — что же случилось с
этим монументальным местом, и что за невосполнимая катастрофа тут
произошла.
Журчание воды постепенно становилось всё громче, постепенно
превращаясь в отчетливо слышимый плеск. Свернув в очередную арку, я
прошёл чуть вперёд и ошеломлённо замер.
Дело в том, что передо мной открывалось до невозможности
удивительное зрелище. Слух привёл меня не просто к источнику воды…
Это оказался относительно уцелевший внутренний двор, в центре
которого бил небольшой фонтан, вернее, то, что от него
осталось.
Чаша, высеченная из молочно-белого камня, была частично
разрушена, и вода пробивалась сквозь трещины множеством тоненьких
потоков. Она весело струилась по изъеденным временем скульптурам,
где определить что-то, кроме странных, плавных форм, было
фактически невозможно, после чего собиралась в неглубокий
бассейн.