После уроков я собирался поговорить
с Минато, но он быстро собрал вещи и ушёл, бросив только:
— Увидимся завтра. Мне нужно
подумать.
Я проводил его взглядом. За все годы
нашей дружбы я редко видел его таким растерянным. Что бы он ни
почувствовал при виде Узумаки Кушины, это явно выбило его из
колеи.
Интересно, понимает ли он сам, что
это было? Судя по его реакции — нет. Просто что то чувствует и сам
не знает что. Неужели первая влюбленность? В таком возрасте?
Хмммм.
В задумчивости я собрал свои вещи и
направился к выходу. У доски всё ещё стояла Кушина, собирая
тетради. Она подняла голову, наши взгляды встретились.
— Чего уставился? — спросила она
воинственно.
— Добро пожаловать в Коноху, —
просто сказал я и вышел из класса.
Утро выдалось на редкость холодным
для начала ноября. Я стоял перед зеркалом в душевой комнате приюта,
рассматривая своё отражение. Тёмно-серые, почти черные волосы
отросли и теперь спадали на глаза — нужно будет подстричься. Темные
глаза приобретающие стальной отлив ближе к зрачку смотрели устало —
вчера опять засиделся над медицинскими свитками до поздней ночи.
По-детски милое лицо с небольшой детской припухлостью — странно,
что при таких интенсивных тренировках она всё ещё осталась, хотя и
заметно уменьшилась. Видимо, постоянный стресс и нагрузки делали
своё дело.
Натянул привычную зелёную кофту —
уже маловата, придётся просить новую. Серые штаны по щиколотку и
чёрные сандалии завершали мой скромный гардероб.
Как быстро пролетело время, —
подумал я, брызгая в лицо холодной водой. — В зеркале это видно
отчетливо. Уже третий год в Академии. Кажется, ещё вчера я только
осознал себя в этом мире.
— Нобу, поторопись! — крикнул Такео
из коридора. — Завтрак остынет!
— Иду!
Спустившись в столовую, я привычно
сел за дальний столик. Рисовая каша, мисо-суп, маринованные овощи —
стандартный набор. Ем механически, мысли заняты предстоящим
днём.
Сегодня начинаются практические
занятия по введению в фуиндзюцу. Весь прошлый год мы с Минато
изучали теорию, но Морино-сенсей строго-настрого запретил
практиковаться самостоятельно.
— Фуиндзюцу — это не шутки, —
говорил он. — Одна ошибка в формуле, и в лучшем случае ничего не
произойдёт. В худшем — взрыв, который снесёт полквартала.
Я дочитал последние главы "Основ
печатей" Узумаки Мито ещё в прошлом месяце. Сложная, но
увлекательная наука. Каждый символ имеет значение, каждая линия
влияет на поток чакры. Это как программирование, только вместо
компьютера — реальность, а цена ошибки измеряется не багами, а
жизнями.