Макаренко дружески толкнул
Захарова в бок.
— Ну что ж ты пугаешь-то так!
Я уж думал, случилось чего...
Захаров улыбнулся и осторожно
сложил письмо обратно в конверт. А солнце медленно садилось за
горизонт. Солдаты сидели в тёплых сумерках, курили и молчали.
Каждый думал о своём доме — таком далёком и таком близком
одновременно. Где-то там сейчас копают огороды и играют свадьбы,
пьют свежее молоко и радуются простым житейским вещам. А здесь
совсем другая жизнь — жара, пыль дорог и ночные тревоги. Но пока
есть письма из дома и друзья рядом — жить можно. Даже здесь, в
чужих горах Афганистана…
На следующее же утро Усевич
возился с рацией, как всегда, пытаясь наладить устойчивую связь с
базой. Эфир трещал и хрипел, голоса то появлялись, то пропадали в
помехах.
— Алло-алло, «Степь», я
«Тюльпан», как слышите меня? Приём! — монотонно повторял он в
микрофон.
И внезапно из динамика
отчётливо донёсся посторонний женский голос.
— Зинаида Петровна, да что вы
такое говорите! Я всегда думала, у Марии Ивановны корова молоко
лучше даёт!
Усевич удивлённо уставился на
рацию. Голос продолжал весело щебетать.
— Антонина Семёновна, бросьте
вы! Наша Бурёнка молоко-то пожирнее даёт. Вчера творог делала —
ложка стоит!
— Толя, это что за концерт
художественной самодеятельности? — подошёл Козлов.
— Понятия не имею, —
растерянно ответил радист. — Видать, случайно чью-то гражданскую
частоту поймал. Бабки про коров своих судачат, но это
невозможно!
Но Кирилл видел здесь такое,
что уже ничему не удивлялся — подозрительная здесь местность, что
аж мурашки иногда пробегают. А голос из динамика не
унимался.
— А у нас вчера курица яйцо
снесла — два желтка сразу! Фёдор Иванович говорит, это к
счастью!
— Ой, а наш кот Васька такую
мышь поймал — с крысу размером! Представляете, какая зараза в
подвале жила!
Солдаты невольно собрались
вокруг рации и слушали мирную беседу женщин с далёкой гражданки и
им вообще во все это не верилось. Макаренко же первым выпал из
ступора и нервно усмехнулся.
— Странно всё-таки... Там у
них коровы да куры, а мы тут автомат чистим да тревожимся
неизвестностью… И вообще, ловим странные сигналы.
Козлов затушил окурок о сапог
и тихо добавил.
— Давайте лучше не будем
говорить о странностях, а то и без того жутко!
— Тише ты! — шикнул Захаров,
прижав палец к губам. — Интересно же!