Ещё можно было бы повязать кровью, но только чьей? Нужен враг –
вызывающий гнев и презрение, но не вызывающий страха… И нужен как
можно скорее.
«Боги, я не очень-то и верю вас». – на мгновение прикрыл глаза
трибун, - «Но другие-то верят. Так сделайте для них хоть
что-нибудь!»
Небеса не разверзлись, и из Далёкого Отечества не прибыли
легионы героев и полубогов. Но…
- Сир, ещё не поздно принять решение…
«Удача», - подумал Фрамер. – «Или повод поверить в богов».
Трибуна Лабрика, командовавшего вспомогательной когортой, орк
откровенно недолюбливал. Молодой, здоровый, но скользкий донельзя –
сидит на сытой и доходной должности. От вида крови, поди, в обморок
свалится, как девка какая-нибудь... Одно слово – сынок богатеев. Не
нобилей – купцов, но от того не лучше. У вчерашних лавочников,
которые невесть с чего разбогатели, гонору как раз побольше бывает,
чем у аристократов с вековой родословной.
Беда у него сейчас, конечно, знатная – так усердно паковал
добро, «непосильным трудом» нажитое, что не успел вместе с
гражданскими свалить. Теперь вот ратует за то, чтобы в бой не
ввязываться, а как-нибудь договориться с теми же дикими. Ну,
откупиться, например…
Вот же кретин.
Как есть кретин, раз до таких лет дожил, а не знает, что от
варваров не откупаются. Потому что откупаются только слабые, а
перед слабым слово держать не нужно – слабого нужно до исподнего
обирать.
- Сир Лабрик, - сухо произнёс Фрамер. – И что же это за решение,
по-вашему?
Формально они были равны – трибун и трибун. Но даже трибун
когорты новобранцев выше трибуна вспомогательной когорты. Но –
неофициально. Так сказать, последний пережиток древних времён,
когда существовала иерархия центурионов внутри легиона…
Однако приказать Лабрику ничего нельзя. Слушаться – тоже, но
слово боевого офицера, что потом и кровью выслужился за три десятка
лет безупречной службы до полутысяцкого всегда будет выше слова
какого-то шакалья из тыла. Даже несмотря на то, что этот трибун –
уор. Или – в особенности потому что этот трибун уор.
Орков до сих пор неохотно брали в легионы. Во вспомогательные
части, дружины, городскую стражу – спокойно, но не в легионы.
Немногочисленные исключения – взятые в качестве выкупа кровью и
полностью романизированные сыновья риксов. Таких немного, но они
становятся центурионами и трибунами. За две сотни лет такой
практики – ни одного случая предательства.