— Ладно, Яр. Обживайся тут, — сказал
Сава. — И не чахни над учебниками, перед смертью не надышишься.
Прогуляйся, ужин приготовь.
— Вы уходите, что ли? — нахмурилась
я.
— Что нам тут делать? И так пришлось
под иллюзией твои чемоданы таскать, — ответил он.
— Теперь увидимся в академии, —
добавил Матвей.
— Не, на картошке. — Сава расплылся в
улыбке. — Яр, вещи в шкафу. Потом сам собери сумку. Я рассказывал,
что понадобится. Резиновые сапоги не забудь. А свое тут оставишь, я
после перевезу к Александру Ивановичу.
— К нему? — удивилась я.
— А к кому еще? — Сава вздохнул. —
Связь, как договаривались.
— Яр, не волнуйся, у тебя все
получится, — сказал Матвей.
Я подумала, что сейчас они ведут
себя, как заботливые папаши. Отпускают «деточку» в самостоятельное
плавание. И сами переживают сильнее, чем я.
— Ой, чуть не забыл! — спохватился
Сава.
Он достал из кармана ключи и протянул
мне.
— Это от квартиры. А этот — от
машины. Внизу стоит бордовый внедорожник…
Он назвал номер машины.
— А доверенность где? — спросила
я.
— Какая доверенность? Он твой.
— Сава, ты в своем уме? — возмутилась
я. — Я не могу принять такой подарок! Матвей, скажи ему!
— Это не от меня. — Сава ехидно
улыбнулся. — От Александра Ивановича. Ты губу не раскатывай, он не
новый, и малого класса.
— А… Ну… Спасибо, — промямлила я.
— Мне-то за что? Я только
передал.
Они ушли, а я взяла Карамельку на
руки и присела на диван в гостиной. Вот и все, страница
перевернута.
— Привыкай к новой жизни, Ярослав, —
произнесла я вслух. — И о старых долгах не забывай.
Список у меня имелся. И состоял он из
фамилий тех, кто так или иначе был связан с делом о госизмене,
которое так удачно удалось замять.
Первым в нем значилось имя моей
матери. Кажется, я нашла место, где она могла поселиться.
В секретный архив, где хранились
материалы дела о госизмене Ивана Морозова, меня проводили, можно
сказать, по первому требованию. Александр Иванович сказал, что я
могу выбрать день, когда буду готова.
— Имей в виду, второго шанса нет. И
копировать ничего нельзя, — предупредил он.
Возможно, благодаря таким мелочам у
меня и складывалось впечатление, что Александр Иванович на моей
стороне. Ведь он мог бы ничего не говорить, а я была уверена, что
получила доступ к архиву и могу постепенно изучать материалы
дела.
Я не стала спешить — и правильно
сделала. Год я занималась мнемотехникой, чтобы научиться запоминать
как можно больше информации, и в архив отправилась во время летних
каникул. Мне выдали папку, толщиной с анатомический атлас, и
коробку с пленками, записями допросов. Отвели в комнату с
проектором и экраном. И приставили двоих наблюдателей, чтобы я
ничего не записывала и не фотографировала.