В полной темноте, ориентируясь только на собственные ощущения,
он, наконец, нашел какую-то перекладину или засов, потянул вправо,
открыл дверь и не поверил собственным глазам: он оказался в
деревне. Зеленая трава сверкала утренней росой, блестела
самоцветами. Березы и липы о чем-то шептались с ветром. Звенели
птичьи трели. Сорока стрекотала, делясь сплетнями со всем миром.
Иван вдохнул полной грудью свежий, прохладный воздух, против воли
улыбнулся.
– Хорошо!
Сладко потянулся и тут же застонал. Правый бок вновь напомнил о
себе. Значит, надо выбираться отсюда. Чем раньше, тем лучше. В этом
Богом забытом месте скорую придется ждать неделю. Осталось только
найти того, кто ему поможет. Если не довезет, так покажет
дорогу.
Обращаться к хозяйке дома Иван не хотел. Кто знает, какие темные
дела они проворачивают здесь? Дом на отшибе, людей поблизости не
видно. Одни заросли деревьев и кустарников, меж которых петляет
тропинка. Куда-нибудь, да выведет.
Парень успел открыть калитку, что держалась на честном слове,
сделать пару шагов, как услышал звонкий детский голос.
– Дядя, ты лечиться пришел?
Дядя, усмехнулся про себя Иван. Так его еще ни разу за двадцать
шесть лет не называли.
– Разве тут есть врач?
– Кто?
– Ну, доктор, лекарь, костоправ, повитуха.
– Нет, мама ведунья. Она травами лечит и словами.
Только бабки-шептухи мне не хватало, решил парень. Магов и
колдунов он считал шарлатанами наравне с экстрасенсами, гадалками и
ясновидящими. Все они наживались на чужом горе. Если в чем и
помогали, так только облегчить карманы.
– Спасибо, я сам справлюсь, – ответил Иван, обернулся. Не спиной
же стоять к человеку, даже если он еще мал. – Ты мне вот что лучше
скажи: как называется ваша деревня? Далеко ли от города? Может,
автобус у вас какой-нибудь ходит?
Мальчик лет шести одернул длинную рубашку, перехваченную
кожаным, явно отцовским ремнем. Наклонил голову на бок. Дунул на
отросший чуб, что упал ему на глаза.
– Село недалече, за мостом, а про город не знаю. Мамка так
далеко не разрешает ходить.
– Строгая?
Иван сам подошел к мальчику, присел на корточки перед ним.
Чем-то его заинтересовал этот ребенок, хотя обычно к детям он
относился равнодушно. Не любил с ними возиться.
– Да нет, – в понятной только русскому человеку манере ответил
мальчик, – зазря не ругает. Я ж без отца росту, вот она и боится,
что я дел натворю.