- Ты же только пришла. Посиди рядом… Пожалуйста.
Она все еще ощущала головокружение и сладостную дрожь в теле от ласк. Поля только познавала эту сторону отношений с мужчиной, ведь никто ранее не будил в ней такого вихря страстей. Удерживая ее за талию, Вем склонился к ее плечу, касаясь его разгоряченным лбом. Поля уткнулась подбородком в его спутанные волосы. Оглушительный стук сердец не желал приходить в норму.
Когда парень поднял голову, лицо его приобрело привычное холодноватое выражение. Лишь отчаянный блеск угольно-черных глаз на бледном лице выдавал все еще его состояние. Это если не заглядывать в эмокарту. А вот если взглянуть даром, то... Единый! Цветок чувства расцвел еще больше, его яркий и четкий рисунок сейчас приобрел перламутровые прожилки. Невероятно красиво! Хотя стоит признать, мрака в иных местах тоже прибавилось. Пока ее не было его душа вновь набралась негатива - пресловутая память эмоций. Но и печати недавней тоски, тревоги, сомнений, вспышек злости свежим слоем лежали поверх застарелых узлов.
Полина отметила серые круги под глазами парня и вспомнила основную причину своего визита.
- Как ты себя чувствуешь?
- Сейчас лучше, чем за всю седмицу, - его пристальный взгляд продолжал волновать.
- Мне так никто толком ничего не сказал. Слышала только, что тебе кровь чистили в вэй-коконе. Единый, что случилось?
Вем отмахнулся:
- Это все пирожки.
- Пирожки?
- Да. Огромные, - прошептал, - с мухоморами. Купил в Ласточкино у уличного корабейника.
Мужская ладонь сквозь пальцы пропускала ее прядки. Но Поля не поддалась.
- Это ужасно! Его нашли? Коробейника-то? Ведь и другие могли пострадать.
- Найдут, - он сдвинул краешек ворота летнего платья и поцеловал ее в ключицу. - Обязательно.
- Вем, я серьезно.
- И я.
Как он умеет это делать? Лицо бесстрастно, а в душе ликует и смеется. И не поймешь, то ли правду говорит, то ли нет. Безмерно рад ее возвращению. Парень снова притянул ее к себе.
- Ты не исправим, Вем, - усмехнулась она, качая головой. Щеки запылали. - Даже на смертном одре ты будешь...
Она запнулась, но Вем продолжил:
- Я буду желать быть с тобой, Полина...
Очередной поцелуй в губы вновь заставил забыть обо всем на свете.
И лишь потом позже прозвучал непринужденный вопрос, за которым скрывалась тревога, видимая только на эмокарте.