Лина завела разговор про особняк Беррингтонов.
— У нас в академии ходят мрачные слухи про ваше поместье.
Ивона поддержала:
— Да, говорят, что ваш дом построен на костях.
Беррингтон хмыкнул:
— Ну, да. Дед построил его на месте древнего капища. Ууууу…, — затянул с подвыванием, пригнувшись к столу, пытаясь напугать. А самому было смешно.
Я зябко поежилась. Почему-то мне было не смешно. Девочки тоже как-то растерялись. Это признание прозвучало жутко. Может потому, что на дворе царила глубокая ночь и дом погрузился в темноту, которая зловеще таилась по углам, куда не проникал свет камина и свечей. Да в окна заглядывала полная луна.
А может потому, что говорят, в древних капищах, черные заклинатели совершали жестокие убийства и приносили кровавые жертвы. Не зря, особняк с самого начала показался мне грозным и омертвелым.
Всё в мире оставляет след, имеет последствия, как говорила мама.
В академии у меня не обнаружили магический потенциал, но иногда мне казалось, что я кожей чувствую эти «следы» —темные или светлые. Вот, когда я занимаюсь с цветами, четко ощущаю их жизненный потенциал –он как будто искрится, переливается, такой легкий, воздушный мерцающий эфир, дарящий тепло и радость. А когда цветы сорваны —я чувствую, иногда, кажется вижу глазами, как этот эфир истончается, перестает искрить, и, наоборот, наливается темнотой. Жизнь угасает.
Беррингтон откинулся на спинку стула. Рассмеялся.
— Может, когда-то магия и была частью нашего мира, но сейчас ее почти не осталось. Впереди нас ждет научный прогресс. Отец пророчит технический переворот. Вы же знаете о всех тех новинках по работе с двигателями на пару? — молодой герцог блистал эрудицией. — Вот, это не сказки –это наша реальность. А магия –пережитки прошлого.
Мира принялась поддакивать:
— Про капище –это просто слухи и старые легенды. Чушь, короче.
Она вообще весь вечер заглядывала Беррингтону в рот и пыталась привлечь его внимание. Особенно, когда поняла, что с друзьями герцога ей ловить нечего. Они увлеклись магичками.
Украдкой я замечала странные взгляды, которыми они одаривали Миру. Мне чудился оттенок легкого презрения. Неужели магички вызывают больше уважения просто потому, что им удалось поступить в академию? Или потому что у них есть небольшой потенциал?
А Беррингтон возразил: