Все вышли из беседки на дорогу. Старшак скомандовал:
«Понеслась». Но ничего никуда не понеслось: мелкий в спортивках был
очевидно не рад своей опрометчивости, он топтался на месте,
настороженно зыркал на Жеку и биться не лез. Жека тем более
атаковать не собирался.
На всё это молчаливо взирал чернотой стёкол спящий хрущёвский
дом.
— Ну что ты? Давай! — стал подстёгивать старший своего товарища,
и тот, решив: а, будь что будет, поднял кулаки и двинулся
вперёд.
Настоящей драки пацан, однако, не знал, и движения его были
робкие, скованные. Он стал совать Жеке кулаком в плечо, и Жека
легко заломил ему руку за спину — на самбо Жека ходил сто лет
назад, в старших классах, но кое-какие навыки въелись на всю
жизнь.
— Ай! Отпусти! — заскулил пацанчик.
Старшак двинулся ему на выручку, а малый в медвежьей футболке
бегал вокруг, не зная, что ему делать.
Жека выпустил руку и отодвинул противника. И тут заметил, что
его поднадзорное окно черно, как квадрат Малевича — спасительный
ночной светильник больше не горел. Теперь счёт пошёл на секунды,
надо было срочно что-то делать, а рядом с ним прыгали и мешались
три малолетних балбеса.
— Решили втроём на одного? — рассмеялся Жека зло и немного
театрально. — Ну, хорошо же!
Он взмахнул руками в воздухе и изобразил самую восточную из всех
возможных стоек.
Противников это привело в некоторое смятение. Двое мелких и так
не особенно рвались в бой, а ушастый в тельняшке испытывал, видимо,
двойственные чувства. С одной стороны, соперник сильно младше и
почти на голову ниже, с другой — а ну как вытворит что-то этакое,
потом позора во дворе не оберешься. Так что он топтался на месте и
всё трогал и трогал тельняшку, как будто размышлял, рвануть её на
груди или пока не надо.
Самому Жеке драка тоже была совсем не нужна. И он предложил:
— Ладно, давайте не так. Давайте по-другому.
И многозначительно прищурился.
— Спорим, что вы сейчас побежите отсюда со всех ног? А,
спорим?
Троица удивлённо моргала, пацан в трениках потирал пострадавшую
руку.
— Кто спорит, тот говна не стоит, — насуплено проговорил он.
— Так и запишем: зассали, — протянул Жека, мимоходом взглядывая
на окно.
Окно чернело, и это было очень, очень неправильно.
— Зассал твой дедушка, — вдруг веско заявил лопоухий старшак. —
Нечего тут на понт брать, никто от тебя не побежит. На что
спорим?