Таким акулу Жека здесь ещё не видел, тот был озадачен и
растерян.
— Ну что там, блин? — не выдержал охранник Фёдор, мохнатые его
брови нетерпеливо изогнулись. — Кто это был? Чего тебе там
наговорили?
Акула посидел, схватил чашку, сердито позвенел там ложкой,
отхлебнул, поставил обратно.
— Да в том и дело, что ни хера не сказали… Это старый
разговор.
— Чего — старый разговор? — не понял Фёдор, да и никто не понял,
Жека вот точно. — Ты толком давай объясни.
Денежный человек раздражённо отодвинулся от стола вместе со
стулом. Жеке показалось, что сейчас он поднимется и пойдёт из кухни
прочь, оставив всех сидеть тут и мучиться предположениями. Акула
какое-то время посидел молчком, но уходить не стал.
— Это старый разговор, — повторил он, объясняя. — В смысле,
прошлый, я его уже разговаривал, дня за два до того, как попасть
сюда. И тот, кто мне звонил, он меня сейчас не слышал совсем. А
повторял всё то же самое, что тогда, слово в слово.
Он замолчал задумчиво, отхлебнул ещё чаю.
— Фигня какая-то, — не поверил охранник Фёдор. — Почему ты так
уверен, что разговор тот самый? Запомнил, что ли, дословно?
— Говорю же: тот самый, — ответил Акула раздражённо. — Там паузы
были на месте моих тогдашних слов. А ещё у него там собака в том же
самом месте загавкала — я, помню, тогда ещё не расслышал его,
переспрашивал.
Фёдор не нашёлся, что на это возразить. Тогда к беседе
неожиданно подключился Костя.
— Может, это запись была, — спросил он, и взгляд его из-под
очков был непривычно ясным, внимательным.
— Может, и запись, — ответил человек-акула.
— Хотя странно, — продолжал человек-Костя, — тогда и твой голос
должен был воспроизводиться, ты бы услышал… А о чём вы говорили-то?
Может, это важно и имеет как раз значение?
Акула шевельнул губой.
— Да так, ничего особенно интересного. Палыч этот, хитрожопая
скотинка, хотел с меня лишнего бабла поиметь. Ну и обломался, само
собой.
Костя подождал, и все подождали, но деловая акула Стас вдаваться
в подробности не намеревался. Тогда Николаич засобирал со стола
тарелки и чашки, и на том разговор о звонке себя, стало на то
похоже, исчерпал.
Жека взялся мыть посуду. Кухня уже опустела, а он всё складывал
в сушилку тарелки, чистил металлической сеточкой сковороду, оттирал
мочалкой внутренние кастрюльные бока. Ему нравилось занятие мытьё
посуды, когда сваленное в кучу и грязное становится чистым и
аккуратно разложенным по местам. Горячая и холодная вода поступали
здесь по трубам, что приходили через стену из санузла, а там,
протянутые вдоль стены, ныряли в потолок, как и трубы от батарей
отопления. Откуда бралась вода там, наверху, было одной из загадок
Башни.