Образ Лики в одном полотенце вспыхивает в мыслях. Избавляюсь от него сразу же, но желудок все равно скручивает, а глаза начинает жечь. Вот чего я не ожидала, так того, что она так жестоко со мной поступит. После стольких то лет дружбы.
Сильнее зажмуриваюсь и распахиваю веки. В выключенном мини-телевизоре на спинке сиденья передо мной замечаю свое отражение. Из пучка выбилось несколько кудрявых прядей. Лицо немного осунулось от усталости. А глаза полны печали и тревоги.
Опускаю взгляд на руки, лежащие на обтянутых узкими светло-голубыми джинсами бедрах.
Первое время я не могла привыкнуть к отсутствию кольца. Машинально тянулась к руке, когда нервничала — раньше крутя его на пальце, я всегда успокаивалась. Через какое-то время эта привычка исчезла. Точнее появилась другая. Выступая с докладом или защищая очередной проект, приходилось хвататься за первые попавшиеся предметы. В ход шло все: карандаши, линейки, ручки, которые я постоянно вертела между пальцами.
Мне казалось, боль, причиненная бывшим мужем, утихла. Слезы перестали литься из глаз каждую ночь. До сих пор помню, как кусала одеяло, чтобы заглушить всхлипы. Я снова стала улыбаться, а в последний год даже прекратила закапываться в книжках. Хоть у меня не было серьезных отношений в Лондоне, но на парочку свиданий я все-таки ходила.
Вот только, чем ближе становится аэропорт, тем сильнее стягивается все внутри. Легкие жжет, горло сжимается. Меня начинает трясти. Стараюсь глубоко дышать. Впиваюсь пальцами в бедра. Отгоняю непрошеные мысли. Но одна, особо навязчивая, не хочет заталкиваться подальше.
«Он так и не попытался со мной связаться».
В тот день Глеб не вернулся ночевать домой.
Его не было всю неделю.
Я то и дело брала дрожащими пальцами телефон, намереваясь набрать номер мужа. Или хотя бы написать. Спросить: «За что он так со мной?». Но так и не решись.
Это время в моей памяти покрылось туманом. Помню лишь, как брат привез документы, оставленные в доме. Посмотрел на мое заплаканное лицо и обнял. Я разрыдалась у него на груди. Он ничего у меня не спросил, а я сама не захотела говорить. Слова застряли где-то в горле. Мне было достаточно его крепких, защищающих объятий. Он сидел со мной на диване, гладил по спине и говорил, что все будет хорошо, несмотря ни на что.
Я ему поверила.