— Здравствуйте, наслышан о вас.
Он кивнул. Высокий сухопарый мужчина с тоненькими усами и
бородкой, острым пронзительным взглядом голубых глаз. Сразу видно —
боевой офицер, не кабинетная крыса.
— Смогли что-то узнать у служанок? Они причастны? — спросил я,
хотя по лицу Линдермана уже понимал ответ.
Линдерман покачал головой:
— Нет, не причастны. У меня двое одарённых — один ложь может
определять, второй мысли и образы распознаёт. В общем, от такой
команды сложно что-то скрыть. Либо эти девушки — профессионалы
высокого уровня, что сомнительно, — он обернулся в сторону сарая,
где две испуганные девчонки жались друг к другу и ошарашенно
глядели в спины бойцам, — либо действительно ни при чём.
— Что-то интересное сказали? — спросил я, надеясь хоть на
крупицу полезной информации.
— Только то, что один из слуг себя странно вёл, — произнёс
Линдерман.
— Как я понимаю, один из тех слуг, которых вы вытащили из
поместья в виде отравленных трупов?
Линдерман кивнул и усмехнулся:
— А вы мне нравитесь, господин Пылаев! Мы с вами ещё даже
познакомиться толком не успели, а вы сразу к делу. Прекрасное
качество для военного времени. Думаю, мы с вами сработаемся.
— В этом даже не сомневаюсь, — произнёс я, оценивая собеседника.
Опытный вояка, это сразу чувствуется.
— К слову, часть слуг удалось спасти, — сообщил я. — Один сам в
себя пришёл, двоих сейчас ещё реанимируют.
— Вот как! — удивился Линдерман, приподняв бровь. — Тогда
пойдёмте, буду к вашим услугам. Заодно обсудим расклад сил. Очень
уж мне не терпится посмотреть на того слугу, который смог сам
очухаться после газа номер 47. Это нужно обладать недюжинным
здоровьем.
Я напрягся. В принципе, подозрения Линдермана нам были понятны,
и я был с ним солидарен — доверять нельзя никому. Особенно в
военное время.
— Вы уж не серчайте на нас, — продолжил глава наёмников,
размеренно шагая рядом. — Что так внезапно появились. Гнали, как
могли — всё-таки война родов дело ответственное, тут главное не
опоздать. Очень редко какой род обходится без подлостей — надо ведь
противника к ногтю прижать, да лишить любого преимущества. — Но
ваши Викентьевы — молодцы! — расхохотался он, вышагивая вперёд. —
Тварей из червоточин нередко используют в своих целях и интригах,
но с таким размахом! Никак не боятся, что ими паладины займутся? —
расхохотался он снова. — Тем более твари-то оранжевого уровня,
значит, вылезли они из червоточины красной, а это серьёзная заявка
с их стороны.