— Чего ты такой словоохотливый? Взял бы да уже, да убил, —
процедил Викентьев.
— В этом и разница между мной и вами. Я считаю, что жизнь
каждого аристократа ценна. Если вы заблудились, вас нужно лишь
направить в правильное русло. Вы же готовы убивать своего брата.
Это большое расточительство. Я все еще верю, что с вами можно иметь
дело. По крайней мере, не просто так ваша фамилия является
героической. Эти места слишком уж опасны для того, чтобы
разбрасываться аристократами, способными держать в руках оружие.
Вам еще предстоит исправлять ущерб, который вы нанесли своей
шалостью, — произнес я.
Я достал магафон и отправил условный сигнал Линдерману. В
следующий же миг за окном послышались звуки разрыва снарядов.
Все-таки твари оранжевого уровня, хоть и страшные противники, но
даже они против разрывных мало, что могут противопоставить. Во
всяком случае, без этого пришлось бы сложно их убивать в
рукопашную: автоматами с ними не повоюешь, только магическими
мечами. А это может быть очень рискованно.
Викентьева из виду я не упускал. Уверен, стоит мне повернуться
спиной, он тут же снова попытается напасть и никакие слова мои не
помогут.
Вот только пока что, он мне нужен. Чтобы прижучить Лисина, нужен
свидетель. И видя Викентьева, понимаю, что стоит запахнуть жареным,
он тут же сдаст своего господина. А стоит мне убить барона, Лисина
уже так просто не прижмешь. Он ведь изворотливый, как уж. И
правильно сказал Викентьев: так просто его не возьмешь, очень уж
хитер.
Но сейчас, когда глава паладинского корпуса услышал признание
Викентьева своими ушами, его будет проще раскрутить. Во всяком
случае все факты налицо. А в остальном, у Викентьева простой путь:
либо взять на себя все эти преступления, либо сдать своего
сюзерена. Сомневаюсь, что он будто агнец на заклание пойдет на
аннигиляцию собственного народа и покрытие своего имени
позором...
Поэтому придется потерпеть. А там, глядишь, его имперская
канцелярия приговорит к смерти. Это ничуть не хуже и гораздо более
позорно. В любом случае, любой из вышеупомянутых исходов Викентьев
заслужил. Мне очень будет обидно, если я сейчас его убью, и он так
легко избавится от всех тех кар, которые сулит ему будущее.
На Магофон поступил звонок, я тут же ответил, не сводя глаз с
Викентьева, который уже занял вертикальное положение и отошёл в
угол кабинета. В трубке раздался голос Медведева, тот был
встревожен.