Я оценил лицо Луизы. Девушка потемнела лицом, щеки ее впали.
Было видно, что она находится в тяжелом состоянии и борется за
жизнь.
Да уж, и что тут сделать? Самым правильным решением – достать
револьвер и пристрелить ее, чтобы не мучилась. И чтобы избавить
себя от будущей опасности. С другой стороны, что это будет за
опасность? Рода Викентьевых, считай, больше нет. И да, я приложил к
этому руку. Но это не было моей целью. Они полезли сами. И
заслужили все те кары, которые свалились на них. Поэтому считаю все
справедливо.
Я повернулся к барону.
— Надеюсь на ваше благоразумие. Наш уговор в силе. Тварей мы
отвели. Дальше даю вам двадцать четыре часа на исполнение условий
капитуляции. И сразу говорю, в случае, если вы попытаетесь устроить
какую-то подлость, я об этом узнаю и тогда приду за вами. Думаю, вы
понимаете, что я до вас доберусь в любом случае.
Роман аж задохнулся от ярости.
— Отец, — проскрежетал он. В следующий миг в его руке появился
клинок. Он сделал шаг вперед. Левая его ладонь осветилась
магическим светом.
Викентьев вздохнул и посмотрел на сына.
— Не надо, Рома. Опусти клинок. Мы проиграли.
— Что значит проиграли? Да я же его..
— Не надо, — так же тихо сказал отец. — Убери меч. В этом нет
необходимости.
Роман явно успокаиваться не собирался. Но Викентьев Старший
перевел взгляд на свою супругу.
— Аглая, — произнес он, — женщина осторожно встала, затем
положила руку на плечо сына, и тот вдруг уснул. Прямо так, на
месте. И повалился на мягкий ковер, в котором был устлан пол.
— Нам будет разрешено забрать личные вещи? — спросила Аглая,
поглядев на меня, своими глубокими синими глазами. Женщина была
красива, хоть и далеко не молода. Породистое лицо говорило о
высоком интеллекте.
— Мне, по сути, ничего вашего не нужно. Что касаемо отъема
вашего имущества, это лишь зеркальное условие, которое требовал ваш
супруг. Свои личные вещи вы можете забрать. На них я не претендую.
Мне нужны лишь поместье и земли. И ещё.. Также предприятия, которые
были перечислены в нашем ответном требовании, — добавил я.
Аглая Викентьева перевела взгляд на мужа. Лицо её ничего не
выражало, но глаза…
— А сейчас я бы хотела обсудить сложившуюся ситуацию с мужем,
если вы, конечно, позволите, господин Пылаев, — произнесла она,
обманчиво мягким тоном.
На Викентьева мне даже смотреть было жалко. Выглядел он сейчас
не лучшим образом. Только что он потерял всё. И этот взгляд его
супруги не сулил ничего хорошего. Однако, стоит признать, выдержка
у Аглаи Викентьевой была стальная.