— С Тенгером точно всё будет в порядке, — убеждает меня Саймон. — Мне кажется, он и не такое переживал и ещё переживёт. А ты… Истинная. Усиливаешь его одним своим наличием. Сколько бы там император ни рисовал меток, они как пиявки. Никак не источник.
Саймон задерживает на мне долгий взгляд. Кажется, таким серьёзным я его вижу вообще первый раз. А потом он медленно моргает, а на его месте уже сидит кот.
— Тебе пора? — спрашиваю я и слышу его прощальный мявк.
Ладно, буду надеяться, что выберусь отсюда сама.
Впрочем, я нахожу и выход, и снова вход. И вообще, с того дня я почти каждый день бываю в часовой башне, порой оказываясь там во время боя часов и слушая удивительной красоты оглушающую мелодию. Я по-настоящему поняла только, когда она проникла в самую суть меня, когда в один момент тело резонирует вместе с ней.
Так же как с истинностью: я так долго воспринимала связь с Алом как что-то необычное, но просто существующее. А потом… Я будто прописалась им вся, и теперь, когда его нет, я чувствую себя… Неполной что ли. Как будто взяли, и часть моей души оторвали.
Часы бьют двенадцать ночи. Да, я сильно рискую, находясь тут, а не в кровати после отбоя. Но мне сегодня особенно тревожно. Я долго пыхтела и пыталась заснуть. Но то мне было душно, то, когда раскроешься, холодно. То в подушке нашла какой-то ком.
В общем, я накинула прямо на ночную рубашку тёплый плащ и, умудрившись избежать встречи с охраной, оказалась тут. Во тьме пасмурной ночи лишь едва виднеются очертания верхушек деревьев векового леса и маленькие огоньки охраны, перемещающиеся по двору. Я тоже не создаю световой шар, чтобы меня вдруг не заметили.
Гаргулья срань! Когда же это всё уже закончится! Хоть какую-то определённость бы иметь. Знать, где носит этого чёрного ящера! Так бы и отхлестала бы его по щекам.
— Уверена, что получилось бы? — слышу врывающийся мне прямо в голову голос.
Сердце замирает, а дыхание перехватывает. Резко оборачиваюсь.
Тенгер. Этот невыносимый ящер! Просто вот так стоит передо мной со своей ухмылкой, с этим довольным едким блеском янтарных глаз, устало опущенными широкими плечами. Такой близкий и практически нереальный! Это сон?
Внутри радость перемешивается в дикий коктейль с возмущением. Я действительно кидаюсь к нему, чтобы залепить пощёчину, но он легко перехватывает мои запястья и заводит их мне за спину, впиваясь в губы жарким собственническим поцелуем.