А потом… на секунду задумался.
Сидел в тот момент полумраке мастерской, в кресле у стены,
уставившись в экран погасшего планшета. Свет с улицы давно перестал
пробиваться внутрь, и только слабые отблески экранов в углу слегка
подсвечивали тени. Воздух в помещении застыл, густой, как будто
готовился превратиться в янтарь, чтобы законсервировать меня в
вечном размышлении.
Но мысль цепко вцепилась в сознание, как ловушка. Потому что
вспомнил звёзды.
Нет, не просто "звёздное небо", а картину. Целостную.
Пространственную. И если это была картинка, то ничто не мешает
вытащить её.
- Мику, — произнёс, поднимаясь с кресла. – Уточни варианты
сочетания томографов высокого разрешения с дешифраторами визуальных
образов. Желательно в радиусе… да без разницы. И… возможно,
нелегальные, тоже.
Пауза.
Потом её голос, точный и отстранённый, словно он всегда звучал в
моём ухе, с момента рождения:
- Запрос принят. Уточнение: требуется нейроинтерфейс глубокого
снятия с фокусом на зрительную кору и временные срезы до пятого
порядка?
- Да. Лучше шестого. С опцией обратной стабилизации. И
возможность выдать пространственную реконструкцию.
- Зачем? – спросила она, конечно же, после всех расчётов.
Классика. Мику всегда давала ответ, но вопрос задавала позже.
Особенно этот. Естественно повернулся к ней, опёршись о стол, будто
собираясь вести лекцию.
- Там сложная тема. Возможно – очень сложная. Но если всё свети
к простому, то практика, критерий истины. А так получилось, что
помню звёзды и значит, есть теоретический шанс найти точку, или
хотя бы примерную область, откуда видел то небо. Да, непросто,
много ступеней, но раз есть шанс, то обязательно им воспользуюсь и
узнаю, было это здесь, или не было, со мной или без меня!
- Значит, ты решился, - констатировала Мику.
- Конечно, - подтвердил, не делая паузы.
Это действительно не требовало размышлений. Если ещё и не был на
грани – то сейчас перешёл её. Медленно, не спеша. Без фанфар.
Просто... шагнул туда, где начинается другая версия меня.
- А как же?.. – спросила она с намёком.
Лёгким, но слишком знакомым, чтобы я не уловил. Не "запой", нет.
Не "выпивка». Даже не "срыв". Она говорила о том, что случилось
между эпизодами – о тех сутках, которые провёл между прошлым и
настоящим, где почти исчез.
- Люди, – пожал плечами, – они не машины. Не ломаются. Гнутся,
да. Иногда долго. Иногда медленно. Но в какой-то момент
выпрямляются. Или умирают по пути. В моём случае – процесс,
кажется, пока не окончен.