Сфера. Да, та самая. Вернуть её заказчику мне так и не удалось.
Хотя пытался. Очень. По-человечески, спокойно – сначала. Потом с
раздражением. А потом уже и вовсе перешёл в режим "Сейчас приеду и
вобью вам её обратно вручную". Но заказчик не отзывался. Арканы, те
самые, через которых он заказывал устройство, тоже вели себя
подозрительно глухо. Лишь однажды пришёл короткий ответ: "Не
упоминайте о ней. Не трогайте. Оставьте как есть. Деньги — ваши.
Всё." И всё. Короче, сука, а не заказчик. Ни просьбы, ни
объяснений. Только это. Ни намёков, ни угроз, ни отзыва. Просто…
отпустили. Меня – и устройство. Как будто от чего-то очистили. Или
как будто ждали, что теперь оно уже не моё.
Но она осталась.
Теперь эта штуковина стоит возле основного прохода, как чёрная
жемчужина на грязной витрине. Даже без защитного колпака. Просто
так, открытая миру – в надежде, что кто-нибудь, хоть кто-нибудь,
решится её стащить. От греха подальше. Честное слово, даже не
гневался – может, даже поблагодарил бы. Но нет. Люди нынче либо
умные, либо осторожные, либо слишком бедные, чтобы рисковать жизнью
ради красивой, но подозрительной штуковины. Так что пока – она тут.
Ждёт. Или ждут её.
Мне же остаётся только протирать её тряпочкой раз в два дня, как
преданный музейный смотритель. Потому что, если уж она должна здесь
стоять – пусть хотя бы блестит.
Но не суть.
Главное — площадка. Она есть. А значит – решение принято.
Полететь на старый военный полигон, тот самый, что раньше был
известен как Зона 51, а сейчас носил красивое название "Центр
историко-технического наследия", было не просто желанием. Это было
необходимостью
Выбор транспорта пал на "Селер 2570". Удивительное чудо
современной инженерной мысли. С виду – неказистая летающая газель.
Если конкретно, то сильно вытянутое яйцо. Но под обшивкой – венец
технологий, к которым прикасались либо очень умные, либо очень
отчаянные.
Восемь мест. Турбовентиляторы спрятаны в крылья. Вертикальный
взлёт. Горизонтальный переход на крейсерскую скорость до семисот
пятидесяти киллометров в час. Запас хода – почти семь тысяч
километров. Разбиться на нём сложно. Если не сбили, конечно. А если
сбили – планирует, как ангел с обрубленными крыльями. С десяти
километров – сотня с лишним расстояния на планировании. Прямо
планер-камикадзе.