К тому же он — первый одарённый,
который встретился мне из тех, с кем удалось поговорить. Надо
использовать эту возможность.
Кроме того, моё внутреннее чутьё
подсказывало, что появился он не просто так и пришёл на помощь ко
мне не случайно. И, судя по всему, просто так не отстанет.
Нужно узнать, что ему надо.
— Раз уж тут теперь
самообслуживание… — протянул я, — Как насчет посмотреть, что у них
завалялось в баре?
***
Мы развалились в двух креслах у
окна, рядом с тускло освещенным желтой лампой низким столиком из
красного дерева.
Была уже глубокая ночь. Вагон
ресторан все так же пустовал и даже музыка стихла.
— Как вы поняли, что они одарённые?
— обратился я к блондину. — И как поняли, что они собираются
применить свой дар против меня?
Ленский ответил не сразу. Он изучал
содержимое бара: по-хозяйски пробежался взглядом по стройным рядам
разноцветных бутылок. Тут он нашел то, что привлекло его
внимание.
Он подошел и открыл узорчатый графин
стоявший чуть в стороне и понюхал его содержимое.
— О, господин Пожарский, любой
одарённый выше бета-уровня, зарегистрированный в Министерстве по
Контролю над Бездной, способен ощущать её присутствие.
Ленский подошел и разлил из графина
по нашим стаканам то, что оказалось крепким односолодовым виски с
терпким дубовым ароматом и нотками горьковатого дыма.
Вдохнув аромат содержимого своего
стакана, Ленский улыбнулся и плюхнулся в кресло. Он откинулся на
спинку и закинул ногу на ногу.
— Министерство? Бездна? — спросил
я.
Он посмотрел на меня недоуменно.
— Я же вижу, вы и сами не без дара,
господин Пожарский. Должны знать.
Как он понял? Почувствовал? Выходит,
не соврал. Получается, он выше бета-уровня? Что ещё за уровни
такие? Я что, в хреновой компьютерной игре?
Хотя собеседник мой был абсолютно
серьёзен. И мне стоило бы серьёзно к нему отнестись.
Говорить ему о том, что я только что
пробудился, очевидно, не стоило. Я ещё не мог знать, стоит ли ему
доверять.
— Да, проблемы с памятью после
одного инцидента, — ответил я.
— Неужели?
Если он и удивился, то виду не
показал. Я усмехнулся и взял уже графин, плеснув ему новую порцию
виски.
— Поверьте, — пожал я плечами, — я и
сам от этого не в восторге. Будто бы приходится начинать жизнь с
нуля. В незнакомом тебе мире. В чужом для тебя теле. В другой
жизни.
И это была чистая правда. Но знать
Ленский об этом не мог. И не должен.