Ростом существо не уступало Валену и
носило элегантный халат, но при этом до ужаса напоминало вставшую
на задние лапы огромную серую крысу. Благодаря предупреждению
Арамы, вспомнившей с утра, сколько всего забыл её сын, Вален уже
знал — это гуай, оборотень, таких в секте как бы не больше, чем
простых людей, хотя полузвериную форму среди них в повседневной
жизни носят немногие. А всё же, его сердце сжала холодная рука
страха, почти что паники. С чего вдруг, если подобные существа
должны быть привычны прежнему Валену?
Вален успел переварить все потрясения
прошлой пары дней, был заранее готов к неожиданным приливам эмоций,
и, в придачу, хорошо выспался. Он не отступил, а обратился к гуаю
по всем правилам, начиная с того, что уступающий по положению
должен заговорить первым:
— Младший приветствует старшего. Я —
Вален, сын Наставницы Арамы Вен и она отправила меня к Хранителю
Записей для проверки моего разума.
— Старший услышал младшего, —
крысочеловек чуть кивнул. Голос у него оказался тонкий, но, без
сомнения, мужской. — Сейчас Хранитель Тармон Лорн тобой займётся.
Пройдём.
Зал за дверьми был погружён в
полумрак. По камню стен потоками бежали золотые и изумрудные
письмена незнакомых мантр, замиравшие, стоит лишь обратить на них
пристальный взгляд. Зрелище захватило Валена и он просмотрел, как
там гуай связался с Хранителем Записей.
Но не просмотрел момент, когда в зале
показался человек, чья внешность была до ужаса заурядной на фоне
того, что Вален увидел за последние полчаса. Среднего роста
немолодой, уже поседевший мужчина, в почти таком же халате, как у
его привратника, только расшитом мистическими знаками. Подбородок
чисто выбрит, а вот вислые усы доходят до груди. Равнодушное
выражение, равнодушные, немигающие глаза.
— Почтенная Наставница Арама уже
сообщила, что я должен проверить твой талант, умственные
способности и оставшиеся знания, — скучающим тоном ответил он на
приветствие Валена. — Пойдём. Не отставай от меня.
Путь по полутёмным коридорам оказался
недолгим и закончился в зале, где с потолка лился свет, яркий
словно солнечный, а пол был сделан из полупрозрачного камня, в
глубине которого вспыхивали золотые линии диаграмм. Резное дерево
стола, на который Хранитель указал Валену, испускало чуть заметный
приятный запах. А вот лежащие на столе листы бумаги и грифель
оказались самыми обычными. Почти обычными — грифель не пачкал
рук.