Чуть ранее
Ночь. А именно час ночи. Улица «Матросская тишина». С
одноимённым изолятором, в котором есть отделение для смертников,
дожидающихся казни. Символично, блин… Я про название. О котором тут
же, первым делом, спросил. Оля сказала, тут при Софье Великой
селили инвалидов (то есть вышедших на пенсию по службе) царского
флота. Ну, поначалу – позже стали подселять и армейских. Но при
«Соньке» Россия активно начала строить флот и выходить в моря,
потому «матросы» считались в приоритете. Да и у флотских всегда и
характер более буйный, и понты сильнее. А чтоб не беспокоить
привилегированных пенсионеров, по району запретили ездить каретам и
транзитному гужевому транспорту. Вот и образовалась «матросская
тишина», рай для оставников. Честно, не знаю, какова история
названия в том мире, но тут как бы логично, не придерёшься… И
что-то подсказывает, там было нечто подобное. Миры где-то разошлись
историей, а где-то настолько похожи в мелочах, что за голову
хватаешься – ну как так?!
Главу Разбойного приказа бы среди ночи не пустили. Но наследницу
турнуть побоялись, и через десять минут после того, как мы проехали
КПП, к нам, в особую камеру для переговоров, «свиданку», ввели
высокую стройную, но мускулистую женщину. Метр восемьдесят, не
худая, не грузная, а какая-то… Жилистая, что ли? При взгляде на
такую понимаешь, что если такая не в духе, лучше идти своей дорогой
параллельно её курсу, не пересекаясь. Лет ей было где-то тридцать
пять, молодая ещё. Такой бы жить да жить. И как умудрилась
вляпаться?
- Ваше высочество, это та, о которой вы сказали. – Начальник
караула вошла в камеру вместе с двумя конвоирами и встала по стойке
смирно. Деваху тем временем усадили на специальный одиноко стоящий
металлический стул, пристегнув сзади наручники к специальному
кронштейну. Сильной одарённой сбежать не помешает, но затруднит
побег, даст несколько драгоценных секунд охране, чтобы обезвредить
её. Сидя с руками за спиной, под большим углом, колдовать не
комильфо – уж что, но сейчас я это понимаю. Впрочем, только не ей,
инструктору спецназа с боевым прошлым, так что наедине с нею мне
оставаться никак нельзя.
- Благодарю, можете идти, - отпустила её Оля.
Начкар тюрьмы вышла. Конвой остался.
- Вы тоже можете идти, - кивнула сестрёнка и им.
- Не положено, ваше царское высочество, - ответила та их охраны,
которая постарше.