Бывший муж пожимает плечами.
- Затем, что монополия лучше, чем конкуренция, если ты хозяин монополии.
Я не знаю, что сказать. Мои аргументы кончились, и нужно признать проигрыш. Начать торговаться о сумме продажи компании и условиях передачи прав. Но я не в состоянии сделать это.
- Я вижу, что ты не готова к взрослым переговорам, - говорит Герман. – Нужно попросить подъехать владельца фирмы, Давида. Он деловой человек и умеет реально смотреть на вещи.
Я пугаюсь до дрожи в пальцах. Воецкий матерый делец, и у него настоящая чуйка на слабые места противника.
- Не надо, - слишком нервно и поспешно отказываюсь я, выдавая тем самым с головой свои страхи.
- Почему? Он все равно узнает, Аня. Он же владелец.
- У него слабое сердце, ему нельзя волноваться.
Я не прощу себя, если у Давида снова случится инфаркт из-за нас с Германом.
- И что ты предлагаешь? – Герман поднимает одну бровь.
Как-будто ему правда интересно.
- У меня есть генеральная доверенность, - выкладываю я все карты на стол. – Если придется, я могу оформить продажу компании без присутствия мужа.
Воецкий смеется так, словно услышал самый смешной анекдот в своей жизни.
- Ань, это просто феерично, - он утирает выступившую от смеха слезу. – Ты лишишь своего нового мужа бизнеса, а он, бедняга, даже не узнает об этом. Ты просто жена года. Всем своим мужьям ты приносишь счастье, солнышко.
Это уже слишком. Я не выдерживаю и вскакиваю на ноги.
- Ты просто жалкое злобное ничтожество, - шиплю я в лицо этому гаду.
Германа мои оскорбления не трогают.
- Села! – рявкает он, обрывая дальнейший поток ругательств, готовый сорваться с моих губ. – Еще одно слово в таком тоне, и мы прямо сейчас едем к господину Гаспаряну, чтобы он лично одобрил необходимую сделку. Тебе ясно?
Бывший муж сверлит меня злобным надменным взглядом. А я не в силах что-либо сделать с тем, что он снова пытается разрушить мою жизнь.
Герман Воецкий уничтожает все, до чего может дотянуться руками.
Сегодня он дотянулся до нас.
Я медленно опускаюсь на стул.
Похоже пора признать очевидное. У нас больше нет фирмы.
- Я поняла тебя, Герман, - бесцветным голосом говорю я.
- Отлично, - гневные морщинки на лице Воецкого разглаживаются, но не до конца. – Карим, передай Анне Сергеевне договор. Не будем заставлять ее подписывать прямо сейчас. Пусть обсудит с юристами, если хочет. Мы же не звери какие-нибудь.