Нервно смеюсь.
- Конечно, считаете. Правда, у Тимура, который вам родной, почему-то статус иной. Но это ведь другое, да? Он мальчик, поэтому все так?
- Оля, ты для меня такой же ребенок, как и Тимур. Я клянусь тебе, что мы с мамой любим тебя не меньше! - отец встает, быстро подходит ко мне, не давая шанса отстраниться. Мягко удерживает за плечи. - Ты наша, Оль. Наша, понимаешь?
- Не понимаю, - всхлипываю. - Ты постоянно разрешаешь ему больше. Я всегда на вторых ролях. И ладно, пусть. Но зачем врать, что вы… что ты…
Он прижимает меня к себе, целует в макушку.
- Я едва с ума не сошел, когда узнал, что ты пропала, - тихо говорит. - Пусть между нами нет кровного родства, но ты все равно моя дочь. Я вырастил тебя, читал тебе книжки, катал на плечах и завязывал банты, когда мама не могла этого сделать. Неужели ты правда думаешь, что какая-то там бумажка важнее всех этих лет?
- Почему вы не сказали? Я имею право знать! - упрямо продолжаю, хотя, откровенно говоря, мой запал уже гаснет. То, с какой уверенностью папа говорит все эти слова поддержки, в которых я так нуждаюсь, лишают меня воинственности.
- Зачем? Мы не устраиваем тебя как родители? Ты хочешь найти биологических?
Этот вопрос загоняет меня в ступор. Я ведь даже не подумала об этом! Я злилась, мне было больно и обидно. Но у меня даже мысли не мелькнуло, чтобы узнать о тех, других.
- Расскажи мне, пап. Расскажи правду. Пожалуйста.
Он тянет меня за собой, усаживает на небольшой диванчик, а сам садится рядом. Обнимает.
- Это не очень веселая история, Оль. Но если ты хочешь, я расскажу.
- Хочу.
- У нас с твоей мамой был сложный период. Мы расставались на несколько лет, а когда встретились, то она… - Отец замолкает. Хмурится, словно это нелегко ему дается. - Она пыталась удочерить тебя уже тогда. Но бюрократические проволочки не давали это сделать одинокой женщине.
- И ты ей помог?
- Можно и так сказать, - вздыхает он. - Не стану врать, что я легко принял любовь Лили к тебе. Мне было сложно понять, как найти общий язык с маленьким человеком. Ты была… - снова пауза, но теперь на его лице появляется улыбка. Та самая, которая всегда появлялась, когда он смотрел на маму.
- Какой я была?
- Непростой. Да и из меня тот еще педагог вышел. Мне часто казалось, что я все делаю не так, что я ошибаюсь, и ты никогда не полюбишь меня.