– Ого…
В руках у меня оказался предмет, явно не принадлежавший
прислуге. Изящный, но тяжелый брелок с печаткой. Серебро, покрытое
патиной. На нем был выгравирован сложный герб – переплетенные
ветви, корона и что-то вроде молнии. А с обратной стороны – те же
инициалы «AL». И крошечная, полустертая надпись по ободку: «Против
всех ветров».
– Джонатан? – позвала я, рассматривая находку. – Ты не в курсе,
чьи это инициалы? И что это за герб?
Джонатан взглянул, и его брови чуть приподнялись. Он взял
предмет осторожно, повертел в руках.
– «AL», – пробормотал он. – Возможно, Элиас Локвуд? Старший брат
господина Лукаса. Он исчез много лет назад. — Джонатан вернул мне
брелок с подозрительной поспешностью. — Странно, что его вещи
валяются здесь.
Хм. Элиас Локвуд. Старший брат Лукаса. Пропавший. Интересно. И
грустно как-то. Его вещи здесь среди пыли и мусора, а он… где он? Я
сунула брелок в карман куртки вместе с табакеркой. Разберусь
завтра. Сейчас важнее диван.
– Ладно, спасибо, – кивнула я Джонатану. – А теперь давай
быстрее закончим и отдыхать. Йорик, фу!
Я отобрала у пса полуистлевшую тряпку с мехом, которую он все же
выдрал из-под дивана.
Мы продолжали копаться в хламе, отвоевывая у хаоса пространство
вокруг будущего спального места. Вода в кастрюле с кракозябром тихо
булькала, наше рогатое «сокровище» посапывало, а за окнами
окончательно сгустились сумерки. Первая ночь в Торнвуде обещала
быть незабываемой.
Вскоре Джонатану пришлось сбегать к воротам и принести все, что
выделил нам его хозяин для жизни. И первым делом мы разобрались с
керосинками.
Лампы, керосин для заправки и запасные фитили прибыли в
фирменных пакетах известной всем «дикой ягоды». Меня это насмешило.
Забавно, что даже иномирный аристократ пользуется
маркетплейсами.
Керосинки мы зажгли сразу все три, одну поставив на столе возле
дивана, другую поодаль, на каминной полке, третью отнесли на кухню
— пусть там тоже бужет светло. Стало как-то уютнее. Хаос подобрал
когтистые лапки и свернулся в тенях, как кот.
Джонатан продолжал раскладывать припасы.
Несколько больших термосов и плоских контейнеров из какого-то
незнакомого темного материала он сразу утащил на кухню. От них так
и веяло ароматом чего-то горячего и мясного. Поднос с буханками
хлеба — туда же.
Фрукты – яблоки и груши, – выглядевшие неестественно идеальными.
Вода питьевая: десять пластиковых пятилитровок с «ягодного»
маркетплейса. И полный набор гигиенических принадлежностей. Все,
включая туалетную бумагу. Какой у нас предусмотрительный
аристократ, однако. Практичный. Сокровище, а не работодатель.