— Буди его Солнцевство, — распорядился я, глядя на девицу с
афрокосами.
Та ничего не ответила, только вздохнула с демонстративной
обречённостью, развернулась и зашлёпала тапками по ламинату.
Свернула за угол, приоткрыла дверь, заглянула и что-то негромко
сказала.
Минуту спустя из спальни вышел Грач. На нём был роскошный халат
— тяжёлый, с восточным узором, как из дешёвого турецкого сериала.
На ногах старые, потёртые тапки, явно не из одной пары. Он
остановился в проёме, зевнул, потер лицо и только тогда перевёл
взгляд на нас.
Глаза его на секунду расширились. Он заметил Альку, чемодан, моё
лицо. Немое удивление скользнуло по нему.
— Макс! — нахмурился он. — Что случилось?
— Приюти, — я показал на рыжую, та смущенно опустила глаза в
пол, будто я продавал наложницу хану. — На время, спрячь.
– Да не вопрос… Располагайтесь, мадам, — подмигнул рыжей
Грач.
Но вот та, с афрокосами, отреагировала с куда меньшим
добродушием. Она резко вскинулась, хлопнула босой пяткой по полу и
выдала с возмущением, как будто ей только что испортили тщательно
выстроенный ритуал:
— В Круге может быть только трое с учетом Вершины!
Я прищурился.
— В каком ещё круге? Какой вершины?
— У Аргуса, — гордо ответила она, скрестив руки на груди, —
может быть только две жены одновременно. А Вершина - это мужчина.
Это правило. Энергетическое равновесие. А ты притащил третью!
Четвертую в Круге.
Я опешил. Повернулся к Грачу, тот закатил глаза и замотал
головой, мол, что с них взять, система там теперь стоит аргусова –
обратно не провернёшь.
— Подожди. Стоять. Какая, к чёрту, жена? — я махнул рукой в
сторону Альки. — Это не жена Аргуса. Это моя… э-э… это мой человек.
Друг.
— Ага, — фыркнула афрокосая. — Знаю я, как это у вас бывает. Всё
“друзья”, а потом энергетика летит в тартарары.
Она развернулась к спальне и заорала:
— Натаха! Вставай! У нас в Круге нарушение! Срочно!
Из глубины квартиры донёсся глухой стон пробуждающейся дамы,
потом послышался звук шагов — тяжёлых, неспешных. И вот из спальни,
зевая и почесываясь, выплыла ещё одна.
Это была именно женщина — пышная, крепкая, с грудью, как у
доярки, и видом, как у главбуха. Полная противоположность
афрокосой: плотная, вальяжная, в домашнем халате, который на ней
сидел, как тент на фуре.
Я присвистнул. Не сдержался.
— Ого, Грач… А ты у нас, смотри-ка, гарем держишь?