Утешившись этими мыслями, Феофано взяла себя в руки и позвала
рабынь.
Девушки были как на подбор, августа могла на них положиться.
Выбрав самую ловкую, она объяснила, что делать и какие слова
говорить Святославу.
– Предупреди, что его хотят отравить, и чтобы не пил вина,
которое подадут. А если начнет выпытывать, откуда ты знаешь –
ответь, что твоя госпожа подслушала разговор. Только не вздумай
меня назвать, поняла?
Девушка быстро кивнула и тут же кинулась исполнять.
Через какое-то время она вернулась, сияя, словно ее зажгли
изнутри.
– Князь поначалу был удивлен, – рассказала августе. –
Расспрашивал, кто моя госпожа да как ее имя, но не выманил у меня
ни полслова. А когда мы с ним расставались, дал мне вот это.
Она подала Феофано какой-то клочок. На смятой поверхности
выделялся тисненый символ.
Очертанием он походил на сокола.
– Что это? Зачем? – не поняла августа.
– Князь велел передать в благодарность, – пояснила рабыня. –
Сказал, что придет на выручку, если будет нужда. Надо только
послать ему этот знак. А еще называл меня милой и говорил со мной,
будто я госпожа.
При виде восторга в её глазах, Феофано кольнула невольная
ревность. Надо же, обратил внимание на рабыню.
– Лучше молчи об этом. Не вздумай кому-то сказать, – приказала
холодным тоном и сжала клочок в кулаке.
*
Ночью она почти не сомкнула глаз. Вертелась на жаркой постели,
ждала, что за ней придут и обвинят в вероломстве. А утром, ни свет,
ни заря, хотела подняться с кровати и едва не стошнило.
«Что со мной? Отравили?» – мелькнула ужасная мысль.
– Сюда! Скорее! – крикнула, что есть сил.
Из-за полога выскочили перепуганные рабыни. Бережно, как
ребенка, уложили обратно в постель и позвали лекаря.
– Уверяю вас, это не яд, – сказал он после осмотра. –
Благодарение Господу, вы беременны, и, думаю, роды будут
весной.
– Беременна? – У Феофано округлились глаза.
– Именно так, госпожа, – с улыбкой ответил лекарь. – В этом нет
ни малейших сомнений.
– Но… раньше меня никогда не тошнило.
– Такое бывает. Возможно, теперь вы зачали девочку, и оттого
беременность протекает иначе.
Ах, вот в чем причина...
«Надо скорее сказать василевсу», – обрадовалась Феофано. Теперь
он не сможет отправить её в монастырь. Ребенок должен родиться в
особой Порфировой зале, иначе не будет Багрянородным. Роман,
безусловно, этого не допустит и оставит её во дворце.