— Вот умом понимаю, что отработки мне уже не грозят, а так и
тянет сесть ровно и сложить руки на парте, — шепотом пожаловался
кто-то на задней скамье. Гарри тихо хихикнул и тут же получил тычок
локтем в бок от тети Петуньи.
Минерва МакГонагалл удостоверила подлинность почерка Питера
Петтигрю. Вызванный следом за ней эксперт из Отдела Тайн
подтвердил, что адрес скрытого Фиделиусом дома мог быть написан
исключительно рукой Хранителя тайны.
— Увидеть подобную записку может только тот, кому она была
адресована при написании, — важно вещал лысый старикашка, пока
члены Визенгамота передавали свиток из рук в руки. — Причем ее
нельзя скопировать, прочесть вслух или переписать на другой лист.
Теперь, после падения Фиделиуса, надпись на пергаменте доступна
каждому, но если бы она попала в руки любому из вас до рокового
Хэллоуина…
— Позвольте вопрос, — довольно-таки невежливо перебила эксперта
толстая, похожая на жабу тетка в розовой мантии. — Как мы можем
быть уверены, что записка не была написана уже после того, как
Фиделиус спал с защищенного дома?
— Превосходно, мисс Амбридж! — оживился эксперт. — Пять бал… э…
кхм. Так вот. Наша лаборатория разработала специальный комплекс чар
на основе тех, которыми пользуются археологи и антиквары. Нам
удалось добиться снижения погрешности всего до двух-трех дней на
каждые десять лет возраста предмета! Мы тщательно исследовали этот
любопытный образец, и я с полной уверенностью могу заявить, что
адрес на пергаменте увидел свет не позднее первого октября тысяча
девятьсот восемьдесят первого года.
Розовая жаба недовольно поджала губы. Эксперт передал секретарю
свиток с описанием экспертизы, раскланялся и побрел к своему месту
рядом с Олливандером.
— Невероятно!
— Подумать только, за одиннадцать лет никто ни разу не
проверил…
— А вам не кажется, что эта записка всплыла как-то уж слишком
вовремя?
— Немыслимо!
— И чем же Тот-кого-нельзя-называть занимался целый месяц?
— Не могу понять позицию Дамблдора…
— Бедный мальчик…
— И все-таки я считаю, что вся эта история попахивает
чем-то…
— Тишина в зале! — стукнул молотком по кафедре карась. — Слово
предоставляется Сириусу Ориону Блэку!
— Уважаемые судьи. Дамы и господа, — ровным, каким-то неживым
голосом отозвался Блэк. — Благодарю за возможность
прокомментировать всю эту запутанную историю. Я действительно
признал себя виноватым в смерти Джеймса и Лили Поттеров. Именно я
настоял на том, чтобы Питер Петтигрю стал хранителем Фиделиуса в
доме в Годриковой Лощине. К сожалению, позже мне не дали
возможности объяснить, что именно я имел в виду, произнося слова о
своей вине, поскольку меня ни разу не вызывали на допрос. Я был
уверен, что уважаемый председатель Визенгамота в курсе личности
Хранителя, и меня в ближайшее время освободят из камеры
предварительного заключения. А меня отправили в Азкабан. Сначала я
пытался добиться правды, требовал свидания с кем-нибудь из членов
ордена Феникса, но близкое знакомство с дементорами быстро отбило у
меня тягу к справедливости, да и вообще к каким-либо действиям. Все
эти годы я просто выживал, пытаясь сохранить здравый рассудок. И
только смерть Питера подтолкнула меня к тому, чтобы начать
действовать.