— И кто же рассказал вам о смерти Петтигрю? — поинтересовалась
розовая жаба, делая пометку в блокноте.
— Охрана иногда отдавала нам старые номера «Ежедневного
пророка».
— Законом это не запрещено, — высказался с места аврор
Долиш.
— Как, возможно, известно уважаемым судьям, я являюсь
незарегистрированным анимагом, — безразлично продолжал Блэк. — Я
обернулся собакой, протиснулся сквозь прутья решетки, переплыл
залив и аппарировал в окрестности Хогсмида, надеясь узнать
какие-нибудь подробности. Люди никогда не обращают внимания на
собак, подслушивающих их разговоры. Некоторое время я провел,
курсируя между Хогсмидом и хижиной Хагрида, который всегда рад
накормить и приютить любое живое существо. Но потом заклинание
аврора Шеклболта положило конец моей конспирации, и я счел
целесообразным сдаться в руки авроров, что и проделал, явившись в
Хогсмидский отдел аврората.
— А где вы взяли записку с адресом накрытого Фиделиусом дома? —
пискляво поинтересовался один из судей, тощий тип с неприятно
бегающими глазками.
В глазах Сириуса Блэка впервые с момента начала заседания
мелькнуло что-то человеческое.
— Я… не помню, — растерянно сказал он.
Когда стало понятно, что совещание членов Визенгамота вот-вот
перерастет в драку, Дамблдор хлопнул в ладоши и звучным голосом
заявил:
— Уважаемые коллеги. Я думаю, пора заканчивать дебаты и
переходить непосредственно к голосованию по вопросу освобождения
мистера Блэка.
— А вы не хотите прокомментировать ситуацию? — немедленно
встрепенулась розовая Амбридж.
— По данному вопросу я могу сказать только одно. Я не был
осведомлен о личности Хранителя, иначе вся эта история имела бы
совершенно другой финал, — заявил Дамблдор и взмахом руки подал
сигнал секретарю.
Карась от души врезал молотком по многострадальной кафедре и
четко произнес ритуальную формулу:
— Если у кого-либо из вас есть сведения о преступлении,
приведшем в тюрьму Сириуса Ориона Блэка, которые могут повлиять на
решение судей, этот человек может и должен заявить о них прямо
сейчас. После вынесения приговора каждый, кто не пожелал
обнародовать то, что знал, да будет молчать о чужих тайнах
вечно!
Зал притих.
Судьи напряглись в ожидании возможных сюрпризов.
Сириус Блэк расслабленно смотрел в стену.
Дамблдор поигрывал конфетницей.
Гарри украдкой вытер вспотевшие ладони об мантию и вцепился в
скамейку.