— Не ерничай, это не простой воск, я смешал его с очень редким ингредиентом. Ради тебя пожертвовал свое сокровище, так что не потеряй. — Он вложил мне в ладонь материал для изготовления импровизированных берушей. — Как только русалка почует мужской дух, то сразу выйдет на охоту, тогда-то ты ее и схватишь.
Рассказывая свой план, шаман довольно потирал руки, а его глаза странно блестели.
— Деда, а не для себя ли ты хочешь русалку? — подозрительно глянула на него, представив, сколько будет разочарования, когда он увидит не женщину с рыбьим хвостом, а мужика. В этой ситуации будет жалко тритона, его шаман точно разберет на запчасти для ингредиентов.
— Глупости не говори. Лучше сегодня отдыхай и набирайся сил. А завтра утром отправишься на запретное озеро. И без русалки можешь не возвращаться! — Он хлопнул меня по плечу и вышел из шатра.
Остаток дня, вместо того чтобы последовать совету дедушки, я загрузила себя работой. Помогала готовить поляну к пиршеству, колола дрова, свежевала туши кабанов и коз, на завтра потребуется много мяса. А когда мужская работа закончилась, отправилась к женщинам. Натаскала для них много воды из горной реки, почистила большие котлы от старого нагара, да так, что они аж блестели на солнце. В общем, делала все, лишь бы не думать о предстоящем испытании и его последствиях.
Нет, я не боялась русалок, да и дедушка не послал бы меня на верную смерть. На самом деле было страшно, что орки узнают, кто я на самом деле. Ведь каждому известно, что русалки приходят только к мужскому полу, а женщин завлекают тритоны. Даже если никто и не заподозрит, что в теле здоровенного орка сидит душа хрупкой девушки, то все равно опозорюсь, это уж точно. За смелого воина и настоящего мужика меня уже никто и никогда принимать не будет.
Ближе к ночи я вернулась в шатер, устав от тяжелого труда. Но сразу уснуть не удалось. Если бы не Барсик, примостившийся под боком, я бы, наверное, пялилась в темноту до самого утра.
Мягкая шерсть, тепло и мерное сопение снежного барса убаюкали меня не хуже маминой колыбельной.
Новый день начался с взволнованного голоса сестры.
— Зуболом! Ты куда дел кувшин с особым элем? — Она нагло стащила с меня шкуру медведя.
— Не трогал я твою отраву, — зевнув, перевернулась на другой бок. — Наверное, из этой бормотухи вырос гомункул и уполз в темное место.