Лазарев надеялся на определенный исход. Я даже знал, на какой
именно.
Хитрый гад, этот Лазарев. Тут стоит отдать ему должное.
И все же я должен был действовать. В конце концов — нужно было
показать лейтенантику, что он недооценивает нас.
— Подвинься-ка, дружок, — сказал я, отстраняя Петренко,
стоявшего передо мной, с пути.
Мальчишка удивился, обернулся. Выпучил на меня глаза.
Я вышел из строя. К этому времени застава уже зарокотала. Слышны
были тихие голоса недовольных «стариков», которые не желали терпеть
такого к себе отношения, но все еще не понимали, что же им
делать.
Когда я вышел и встал туда, где обычно стоит начальник заставы,
все затихли.
— Ну что, братцы? — сказал я с улыбкой, — Видали, как наш новый
начальник сходу себя поставил, а?
Кто-то, переняв мой внешне смешливый настрой, хохотнул. Кто-то
крикнул:
— Ну!
— Еще как видали!
— Че это он удумал, а?
— Не знаю, что он там себе удумал, парни, — сказал я, — но
граница сама себя на замок не поставит. Некогда нам тут стоять и
терпеть чужую заносчивость. Так?
— Так!
— Дело говоришь, Сашка!
— Ну! Так и есть!
— Товарищ старший лейтенант хочет посмотреть, насколько мы
«дисциплинированные», так? Сколько стоять тут будем без приказа, и
как впопыхах на границу бежать, когда время подожмет. Так?
В ответ мне снова понеслись бойкие ответы:
— Ну!
— Так и есть!
— Да!
Пограничники уже не стояли смирно. Они расслабились, сами себе
дали команду «вольно».
— Ну ничего, — хмыкнул я снисходительно, — начальник у нас
новый, молодой. Еще, видать, не понимает, как тут все устроено. Ну
так давайте, братцы, его научим!
— Давай научим!
— Ну! Еще как научим!
— Ага!
Я стоял расслабленно. Даже засунул большие пальцы за ремень. А
потом услышал шаги на ступенях заставы. Услышал шаги, но не
обернулся, чтоб посмотреть, кто идет.
Только понял по наполнившимся страхом глазам некоторых
погранцов, что из здания вышли офицеры. Наверняка увидели из
окошка, что тут происходит. Прибежали.
— Застава! — выпрямился я по струнке, — Ровняйсь! Смирно!
И хотя погранцы не должны были меня слушаться, подчинились.
Подчинились старики, понимающие, к чему идет дело. Подчинились
новенькие бойцы, следуя общему настроению. Только новые сержанты, с
которыми я сцепился у ленинской комнаты, недоуменно стояли и
наблюдали за мной. Не собирались они исполнять команду.