— Думаю: глупости вы затеяли.
— Это почему же? — Матузный нахмурился.
— Потому что так вы только дисциплину пошатнете. Эффективность
заставы упадёт. А Лазарева только злить будете.
— В этом-то и штука! — оживился Матузный. — Пусть позлится как
следует, плюнет да уйдёт!
Я ничего не ответил пограничнику. Зато решил, что надо бы мне
посмотреть на этих «заговорщиков». Послушать, что они говорят.
Посмотреть, оценить, кто заводилы этого «заговора». А потом взять
дело в свои руки. Направить недовольство в правильное русло.
— А знаешь, я, пожалуй, приду, — улыбнулся я.
Матузный с удивлением переглянулся с Умурзаковым. Лицо
последнего выражало нерешительность.
— Давай, — кивнул Матузный. — Все рады будут тебя в сушилке
видеть.
— Ну… — решился Уткин, — ну тогда я тоже приду.
— О! Давай, Вася, — Матузный хлопнул по плечу Уткина, — чем
больше народу, тем лучше!
Мы двинулись дальше. До заставы оставалось метров сто, когда мы
услышали далёкий рёв танкового двигателя и скрежет траков. Чем выше
мы поднимались по тропе к заставе, тем громче был и рокот
двигателя.
— Танкисты разъездились? — мрачно спросил Матузный. — Сидели в
окопах да на мосту не отсвечивали... А сейчас вдруг давай кататься
туда-сюда? Странно это.
Поднявшись на пригорок, мы увидели, что по гравийке, разминая её
тяжёлыми траками, двигался Т-62 — тот самый, что долго стоял на
правом фланге, прикрывая переправу через Пяндж.
Танк медленно, словно огромный бронированный жук, полз по
дороге. Из люка на полкорпуса торчал командир танка — старший
сержант Фролов.
Я выступил вперёд, оторвался от пограничников и бегом направился
к танку. Стал махать Фролову.
Тот, заметив меня, глянул вниз, в люк, что-то проговорил.
Грохочущий и рокочущий, как железный монстр, танк замер на
месте.
— Здорово! — крикнул я, помахав ему рукой, — куда путь
держите?!
— Здорово, Сашка! — перекрикивая шум танкового двигателя, заорал
Фролов. Потом, видимо, не расслышав меня, добавил: — Чего?
— Едешь куда, говорю!
— А! Так всё! К заставе! Командир взвода приказал! Сказал танки
стягивать к Шамабаду! Послезавтра все! Уходим! Снимают
усиление-то!
— Ну вот, теперь еще и танкисты с заставы сматываются, —
пробубнил Вася Уткин тихо, — сидели тут полгода, и вдруг внезапно
все.
Я не ответил ему сразу.
Мы шли по темному коридору заставы. Завернув, стали спускаться
по лестнице вниз, в подвал, где располагалась сушилка.