Йен мягко спросил:
— Какую?
Вот! Если бы он хоть в чем-то был виноват, то не так бы отреагировал. У него на лице ни один мускул не дрогнул, и он не пытается заговаривать мне зубы, а прямо спросил.
— Мне сказали, что ты это не ты, — призналась я.
— Какая глупость, малыш!
Йен прижал меня к себе.
— Я это я, и никто не знает меня лучше, чем ты, — сказал он.
Я приподнялась на цыпочки и потянулась к его губам. Хочу чувствовать, что со мной мой мужчина. Мой единственный, тот кто всегда рядом.
Муж впился в меня поцелуем. Я застонала. Вершинки груди защипало, от желания прикосновения. Вжавшись в мужа и, обняв его, я сложила руки на его твёрдых плечах.
Поцелуй превращался в сумасшествие, мне не хватало воздуха. Как же все эти дни мне не хватало моего Йена!
— Пойдём в спальню, или ты хочешь здесь? — восстанавливая дыхание после наших ласк, спросила я, смотря в лихорадочно-блестящие глаза мужа.
— Хочешь я тебя отнесу?
— Только не урони, — захихикала я, как девчонка.
Сама отстранившись от мужа, не разрывая с ним зрительного контакта, стянула с себя куртку, потом медленно с шеи стащила шарф.
— Дом, музыку, — прохрипел муж, шально улыбаясь.
Заиграла медленная композиция, и я, проведя руками по своему телу, облизала губы и выгнулась. Затем, взявшись за замок на кофте медленно его расстегнула.
— Потанцуем? — спросил Йен.
Закусив губу я кивнула. Муж подошёл ко мне и, встав рядом, провел пальцем по моим губам. Я попыталась его поцеловать.
— Тшшш, — сказал он, переступая ногами под музыку и отстраняясь от меня. — Здесь так жарко. Пора избавиться от одежды.
Между нами было несколько сантиметров наэлектризованного воздуха. Пристально глядя мне в глаза, Йен танцевал, не давая прижиматься к нему. Он медленно расстегнул рубашку и бросил её на пол.
— Твоя очередь, — прохрипел муж.
Его глаза горели, как два факела, зажигая меня страстью.
Я расстегнула блузку и, медленно выгибаясь, сняла её с себя. Йен резко выдохнул, обжигая мою кожу своим дыханием.
— Теперь я, — сказал он и расстегнул брюки.
Быстро сняв их, он снова встал передо мной. Мускулистый, красивый, как древний бог и весь мой. Я кожей чувствовала его кожу, хоть мы не прикасались друг ко другу. Сделав поворот, под музыку, я запустила руку в волосы и распустила прическу.
— Твоя очередь, — приблизившись к Йену, но так и не прикоснувшись к нему, сказала я.