Секунда, и муж стоит передо мной с горящими глазами без ничего не теле.
— Раз ты уже разделся, может поможешь мне, — прошептала я, на ухо Йену.
Затем повернулась к нему спиной и приподняла волосы. Руки мужа, тут же оказались на моей груди. Бюсте было снято и полетело в сторону. Губы Йена прочертили дорожку из поцелуев от шеи до плеча. Прижавшись ко мне сзади, он обжёг кожу пламенем. Внизу живота сладко заныло.
— Это запрещённый приём, дорогой, — простонала я, выгибаясь от прикосновения чутких пальцев, спускающихся всё ниже и ниже.
— Кто бы говорил, — обжёг мне ухо шёпотом Йен.
16. 16 глава
Утром Йен проснулся раньше, чем я. Когда я приказала дому отключить будильник, сладко потягиваясь после весёлой ночки, муж принёс мне завтрак в постель.
— Не хочу на работу, — сказала, удобно усаживаясь. Йен, поставив мне столик на колени, плюхнулся рядом.
— Давай не пойдём, — по хулигански улыбнулся он.
Я поправила челку, упавшую ему на глаза.
— Так нельзя.
— А вот так можно? — спросил Йен, мягко поцеловав меня в плечо, затем губами спустился ниже.
— Как? — задохнулась я от ощущений.
— Быть такой красивой с утра пораньше? М-м, какая вкусная ягодка, — сказала, он, целуя, мою грудь.
Какая может быть работа, когда рядом горячий, страстный самец, который делает меня счастливой?
— Эй! — прикрикнула я, отодвигая голову Йена от своего тела. — Съешь лучше настоящую.
Взяв с блюда малину, поднесла её к губам мужа. Йен послушно прикоснувшись губами к моим пальцам, съел десерт.
— И ты променяешь всё это, — он обвел нашу спальню рукой. — на Пси-корпус?
— Никогда, — ответила я.
— Значит, сообщаем, что мы сегодня не работаем?
— Конечно, сколько можно спасать этот мир от сумасшедших псиоников, — подыграла я мужу, видя, что он шутит.
Муж чмокнул меня в губы и сел рядом. Взяв со столика ещё одну ягодку, он положил её в рот и начал жевать. Я тоже не стала отставать от него. Налила себе кофе и съела бутерброд.
На улице ещё было темно. Осоне только-только вставало из-за горизонта. В комнате уютно. Если б можно было стать затворниками, хоть на недельку, я бы так и сделала.
— А если серьёзно, — вдруг сказал Йен. — Давай заведем ребенка.
Муж посмотрел мне в глаза, в них было столько надежды на моё согласие.
Если ребенок будет псиоником, его нужно сдать в интернат. Я поставила чашку на столик и посмотрела на Йена.