— Твоя талия шире моих бедер, и боксеры сползают, но без них еще хуже.
Не стал комментировать, чтобы не усугубить явное смущение. Но при этом она не стеснялась говорить о неловких моментах. Интересная личность, однозначно. Это я еще в крематории приметил.
— Скажи, а почему ты жив?
Я поперхнулся куском белка от неожиданного вопроса, а продышавшись, тоже задался вопросом.
— А почему ты не упала в обморок, глядя, как восстает мертвец, — а потом не удержался от иронии, — Самая та тема для ужина.
Широкая улыбка девчонки стала мне ответом, потом она глянула на своего питомца, с удовольствием лакающего молоко на разделочной поверхности.
— И все-таки, как так вышло, что жмурик с огнестрелом чуть ли не в сердце, не стал зомби. Я сама проверила, все реакции, свойственные людям, у тебя работают отлично.
Она взглядом указала куда-то, где предполагалось, находится мой пах под столешницей. И от этого ее мимолетного кивка в сторону «младшего», он шевельнулся и мгновенно окреп. Я стиснул зубы и вилку, чтобы сдержать реакцию и не утащить к камину девчонку, дергавшую барса за усы.
— Кстати, котик тоже вполне жив и здоров. Теплый, шерсть клоками не выпадает, глаза не теряет, усищи длиннющие. Клыки забыла проверить, все ли на месте?
— Все покажу при случае. Новый, взамен того, что отдал тебе, почти полностью отрос.
— А сделай лапу с когтями.
Пришлось показать лапу. Ирис мгновенно пододвинула стул ближе и потрогала когти. Они действительно выглядят впечатляюще, учитывая размер моего зверя. Ирбис внутри меня был в восторге от своей пары.
Млел от ее прикосновений к шерсти, и мягким подушечкам. Этой любопытной кошке пришлось приложить усилие, чтобы перевернуть лапу. Я не участвовал, наблюдал за ее действиями и за реакциями зверя.
— Ты не думай, что я забыла игнорирование моих вопросов. Но меня интересует и еще кое-что. Как мы будем спать? Кровать, как и комната, одна.
— Вместе, — пожал я плечами, млея от прикосновений тонких пальчиков к трансформированной конечности. — Обещаю, сделать ответный массаж.
От последней фразы девчонка вскинула голову, ладошка на лапе дрогнула, но не исчезла. Ирис посмотрела слегка прищурившись, а потом ответила:
— Договорились. Но никакого секса.
— Никакого, — взгрустнулось мне.
Ночь будет не просто сложной, но и болезненно бесконечной.