Отступ сантиметра в полтора и дальше:
«За окном глубокая ночь, густая, как гуашь, окрашенная каплей пигментных чернил. Никак не спится. Всё думаю о маме. О папе тоже немного. Братишка пришёл. Шерсть с одного бока влажная. Значит, бабушка тоже не спит, а плачет втихушку.
Почему взрослые такие несчастные? Мама, папа, бабАля… Классная наша Наташсанна… Его мама ведь такая же… — Клим перечитал предыдущие строки, не улавливая, чья ещё мама с подчёркнутым “его” вдруг появилась, но так и не нашёл подходящего объяснения. — Бабушка говорит, что на нас родовое проклятье по имени на букву “А”. Только это всё ерунда. Зачем взрослые сами портят себе жизнь, страдая о том, что было, или заранее переживая о том, что может быть? Не хочу становиться такой взрослой».
Текст обрывался на середине страницы, но Клим не мог заставить себя перелистнуть на следующую. Сидел и пялился на строки, доверенные бумаге молчаливой рыжей девчонкой.
Воткнутые как попало картонки опять грозили выпасть. Он резко вытащил их все. Четыре штуки. Перетасовал, не глядя. Развернул веером и в очередной раз завис.
На первой был изображён его автомобиль с видом сверху, прорисованный вплоть до тополиного пуха на крыше и бликов на лобовом стекле.
На втором на спинке старой скамейки сидел он сам, долговязый подросток, настороженный и готовый в любую секунду сорваться, куда бы ни понадобилось, прячущий в ладони тлеющий окурок.
На третьей — мальчишеский силуэт на тополе в ночи, будто выхваченный желтоватыми листьями, отражающими свет из окон. Клим узнал себя в то время, когда выбирался с балкона на крепкую ветвь, а с неё по стволу вниз, сбегая из дома без предупреждения.
С четвёртой смотрел опять он, но уже взрослый, чуть хмурый, сосредоточенный. Монохромный рисунок чёрной краской. Тем необычнее смотрелся свет вокруг изображённого Клима, словно призванный подчеркнуть резкие контуры и тени.
«Пи…сец! Только влюблённой малолетки мне и не хватало», — раздражённо проговорил Клим, сунул картонки в раскрытый разворот и захлопнул тетрадь.
5. Глава 5
Зло вдавив ни в чём не повинную кнопку входного звонка, Клим осознал, что явился наобум. Однако, не успев стукнуть по косяку с досады, он услышал щелчок замка.
Картина на повторе: его встретили женщина и кот. Только в этот раз смотрели они по-другому, но разбираться с их ожиданиями Клим не собирался.